что, Саня, француз?
– Русский.
– Так и пей русскую!
– Сейчас закупят! Без вопросов. Какую желаете?
Мальвина обернулась к кухне и заорала:
– Катька! Че там пельмени, готовы? Тащи, а то мы совсем здесь без закуси!
– Так чего – «Столичную» или «Пшеничную»? – вспомнил старые названия Саня.
– Пусть купят «Базарвокзал», – распорядился Вовчик. – Цена соответствует качеству! И вставляет не по-детски!
Александр Иванович, хохотнув, приказал в телефон купить ящик водки «Базарвокзал» и грозно прорычал в трубку: – А мне по хер, что ты такой не знаешь!
Здесь подоспели пельмени. Их вынесла на подносе худая, плоская, как селедка, Катька с маленькими красными глазками.
– Пельмешки! – заулыбался Александр Иванович, понюхав пар, исходящий из тарелок. – Пустые тридцать пять копеек в восьмидесятом стоили!
– Во память! – удивился Вовчик.
– Катька, накатишь французской водки? – предложила Мальвина.
– Нее, – отказалась разносчица. – Что для француза водка, то для русских игристое. Французская водка для пидоров!
– Вот-вот! Катька знает! – подтвердила Мальвина. – Щас нашу довезут!
– Тогда выпью!
– Ты давай тащи майонеза побольше, сметаны в тарелку глубокую налей, масла горячего. Короче, тащи все, что есть! Огурцы, помидоры!
– А со сметаной тридцать шесть стоили! – вспомнил Вовчик.
– Нет, – возразил Александр Иванович. – Это с маслом тридцать шесть, а со сметаной – тридцать семь!
– Ладно, – согласилась Мальвина. – Пока везут, плесни французской!
Олигарх кивнул Вовчику, и тот с радостью взял на себя роль разливающего.
Здесь примчалась Катька с заправками, и Александр Иванович, макнув пельмень в майонез, осторожно, с помощью алюминиевой вилки, донес его до рта, положил на язык – и чуть не заплакал от счастья встречи со старым вкусом детства:
– О боже!!!
– А?! Как они, наши «Останкинские»? – заглянул в глаза олигарху Вовчик. – Это тебе, Саня, не ресторан «Пушкин» – хуюшкин! Это наша, бляха-муха, пельменная! Молодец, Мальвинка, не утеряла поварского навыка!
– Это Катька варила, – уточнила женщина, у которой сквозь пудру начал пробиваться водочный румянец.
– А кто рецептуру сохранил?
– Уважуха! – присоединился к похвалам Александр Иванович. – Как в восьмидесятые! – Быстро проглотил еще с десяток пельменей и нечаянно рыгнул, отчего Вовчик захихикал, да и сам Александр Иванович разулыбался. – Господи, как же хорошо!.. А при Горбачеве появился еще соус «Краснодарский», красный, типа советский кетчуп, с ним одинарная стоила тридцать восемь!
– Ты, блин, лучше меня помнишь! – хлопнула увесистой ладонью по плечу олигарха Мальвина. – И вправду «Краснодарский» соус в бутылках был!
Здесь в запертую дверь интеллигентно постучались, и весь стол дружно пролаял:
– Закрыто!!!
А из-за двери голос:
– Это мы, Александр Иванович! Водку привезли!
– Свои! – успокоил Верещагин и сам отпер дверь, в которую внесли несколько коробок с едой и ящик водки. Женщины придвинули пустые столы, чтобы хватило для закуски места. А в коробках имелось. И грибочки маринованные, и салатики весовые с крабом и лососем, колбаска с жирком, сала шмат, корнишоны в маринаде, курица гриль, селедка, уже разделанная, с картошечкой вареной и пять пачек таблеток «Эссенциале форте». – Для печени незаменимо! – пояснил хозяин поляны.
Открыли первую «Базарвокзал» и налили по полстакана, чтобы хорошо стало.
– Тебя как по батюшке? – поинтересовалась Мальвина.
– Иваныч…
– Так вот, Иваныч, спасибо от нашего дружного коллектива за прекрасно начатый вечер!
– Еще двух нет! – захихикал мужичонка.
– А ну цыц!!! Если сидим за столом, да с такой закуской, с людьми – значит, вечер!
Худая Катька крепко сжимала костлявой рукой стакан и почти влюбленно смотрела на олигарха.
– Ага! – поддержала она начальницу.
– Тогда ура! – согласился Вовчик, и компания, звонко чокнувшись, отправила содержимое стаканов в свои утробы.
Александр Иванович выпучил глаза от неожиданного вкуса, похожего на ацетон, но тут жидкость упала в желудок и мгновенно всосалась в кровь, так что тело в мгновение расслабилось и в душе стало горячо.
– Ну что, Саня, – лыбился Вовчик. – Вштырило?
– Оххххх, блин! – подтвердил олигарх. – Мозг аж в черепушке перевернуло!
– Тебе ж говорили! – кивнула Мальвина с набитым колбасой и салатом ртом. – А ты – французская!
– Охуеть – не встать! – выразила свое духовное состояние Катька-селедка, и за столом пошел, разгоняясь, незначащий разговорчик, как водится в выпивающей компании единомышленников. Александр Иванович налегал на пельмени, и обильная отрыжка уже казалась обычным явлением. – А банка сгущенки стоила пятьдесят пять копеек! – неожиданно сказал он.
– Во! – отозвалась Катька. – И я помню! – И словно страус на длинных костлявых ногах помчалась на кухню варить новую порцию пельменей.
– Вот, Иваныч, у тебя память! – похвалила Мальвина, пока Вовчик разливал. – А хлеб скока стоил?
– Не! – запротестовал Вовчик. – Сначала выпьем, нолито!
Выпили, закусили, Вовчик куснул от целого хлебного батона, за что получил от хозяйки пельменной оглушительную затрещину.
– Ты чего, говнюк, один здесь, что ли?! – забасила Мальвина. – Ща в сраку пойдешь!
– Не буду больше! – испугался Вовчик.
Здесь подоспела Катька, неся на подносе штук двести горячих пельменей.
– Это смотря какой хлеб! – уточнил Александр Иванович.
– Ну а какой ты помнишь?
– Да всякий! Был батон за восемнадцать, такой средний, большой за двадцать восемь, четвертинка Бородинского за пятак, девятнадцать за целый, была еще белая булка за семь копеек, – вспоминал друг РАО. – Рогалики по пять, булка-калорийка с изюмом за девять и самая маленькая булочка по три копейки за штуку…
– И я это помню! – обрадовалась Катька. – Это та, у которой посередине, типа, щель была! На персик похожая!
– И я вспомнил! – Вовчик разлил по стаканам. – Мы еще девчонок в классе глумили, показывали им эти булки, похожие на пиз…
– Вованчанский! – попросил Александр Иванович. – Держите себя в руках!
– Короче, похожие на эту… как сказать-то… А-а! Похожую на то, что у девчонок между ног!
Все засмеялись, а олигарх похвалил Вовчика за хороший словарный запас:
– Можешь же!
Еще выпили, и опять за столом пошел-понесся ничего не значащий гур-гурчик, Катька что-то шептала Мальвине в ухо, косясь при этом на главу стола. Вовчик делился с Иванычем секретом вывода мандавошек с помощью ртутной мази.
– Семнадцать копеек!
– Чего «семнадцать копеек»? – не понял мужичонка.
– Стоила мазь! – объяснил Верещагин.
– И у тебя были?
– У всех были! Кто говорит, что не было – свистит! И у телок у всех!
– Вот отчего они бриться стали, – догадался Вовчик. – Все мы при Советах жили. Богатых мало было и бедных не много! – почему-то добавил мужичонка. – Все стабильно было… Цены…
– Все бедные были! Разливай!
Выпили всей компанией и открыли новую.
– Ой, мороз, мороз!.. – затянула Катька, но ее осекла Мальвина, стукнув пятерней по тощей спине:
– Погодь ты петь! Рано еще! – И оборотила красное лицо к мужчинам: – Ты, Иваныч, женат?
– Нет.
– А дети есть?
– Нет, и детей не имеется…
– У тебя что, не стоит?
– Стоит! – обиделся Александр Иванович. – Еще как!
– А ты докажи! – подначила Катька, которая была уже вполне себе подшофе.
– На тебя,
