угодила в самый разгар битвы с воображаемыми оонзейдами. Не сделай Ниса этого, некому было бы и ордена учреждать. Однако в том возрасте принцесса додуматься до такого еще не могла.
Дальма потрогала ленту на руке и подняла взгляд.
– Это просто кружево, – сказала она.
Принцесса сделала маленькую паузу и убрала с лица всякое подобие улыбки.
– Да. Так и есть, – очень серьезно сказала она. – Просто полоска фажельского кружева. Однако к нему прилагается мое слово. У вас простой выбор, – принцесса еще замедлила темп речи, – поверить, что все это серьезно, и принять титул или рассмеяться и бросить ленту в костер.
– Жаль меня в штац-даму не берут! – вклинился Арбошка. – Я-то бы не думал! Ее Королевское Высочество так красиво говорят! И вообще веселые!
– Арбошка, отстань! – сказала Дальма, но не очень настойчиво.
– А то у меня же и герб уже есть свой шобштвенный! – Арбошка подался к принцессе и оттянул вперед большую железную пуговицу у ворота рубахи. – Это мне по знакомству мастер отлил! Из прочного железа!
Принцесса смотрела на пуговицу, но краем глаза следила за Дальмой, которая воспользовалась этим вторжением, чтобы поразмыслить.
– Тута вот, видите, будто тележное колесо? – на пуговице действительно можно было различить обод и спицы. – А в середке, видите, лошадь улыбается! Я же извощщик! И веселый!
– Не вижу, – честно сказала принцесса, вглядываясь в какие-то непонятные бугорки в центре.
– Это немного, конечно, трудно! – разволновался Арбошка. – Дружок-то мой не мастер был рисовать. Потому тута лошади нет, а только ейная улыбка, понимаете?
Он спросил это так трогательно, что принцесса не могла устоять:
– А! – воскликнула она. – Конечно! Вот же, вижу!
Принцесса не только не видела улыбающейся лошади, но даже не могла вообразить, как выглядит то, что ей надо искать!
– Ага! – обрадовался Арбошка. – Так-то герб есть, можно меня и в штатц-дамы произвесть! Уже я готовый!
– Чтоб тебе язык-то за зубами не подержать! – взмолилась Дальма.
– Это мне никак! – развеселился Арбошка. – У меня жубов-то только три осталося!
Принцесса мягко подняла ладонь и Арбошка, уловив, что шутки кончились, смолк.
– И… Что я должна говорить? – спросила в тишине Дальма. – Если я того… Согласна?
Принцесса выхватила из-под мышки нож. Дальма непроизвольно отступила.
– Встаньте на левое колено, леди Дангас! – возгласила принцесса, подождала, пока Дальма опустится, и положила лезвие ножа ей на плечо. – Сим посвящаю вас в орден Ночной Рубашки и возвожу в титул статс-дамы королевства Арранта в знак признания вашей верной службы короне! И пускай ваша честь станет залогом вашей верности!
– И… Что я должна говорить? – снова спросила Дальма.
– Мы еще не до конца утвердили церемониал, – сказала принцесса, – но для краткости просто ответьте – клянетесь ли вы отныне принимать интересы королевства, как свои собственные?
– Клянусь! – почему-то шепотом сказала Дальма.
– Принимаю вашу клятву и благодарю! – принцесса убрала нож и опустилась на чурбан. – Все. Официальная часть завершена. Поздравляю вас, леди Дангас!
Новоиспеченная статс-дама охнув поднялась с колена и села на свое место.
– Даже сердце прихватило, – приложила она ладонь к могучей груди.
– А похорошела-то как! – сказал кто-то из-за костра.
– Теперя уже королевой-то не подразнишь! – прошушукал Арбошка. – Теперя ледей звать надо!
В этот момент Дальма отвернулась от костра, прижала одну ноздрю пальцем и громко сморкнулась в темноту. У принцессы стали округляться глаза, но она усилием воли вернула их в обычное состояние. В воображаемом уставе ордена Ночной Рубашки, в конце концов, про манеры не было ни слова. Дальма повернулась обратно.
– И это теперь навсегда? – спросила она, касаясь кружева.
– Если только вы не совершите тяжкого преступления, – улыбнулась принцесса, с трудом не добавив: «и не станете сморкаться на землю».
– Надо бы что-ли за вином кого послать… – то ли предложила, то ли спросила Дальма.
– Прекрасная идея! – согласилась принцесса, позволила ей распорядиться и, когда Дальма немного отдышалась, мягко спросила. – Леди Дангас, не могли бы мы вернуться к моему вопросу насчет обоза, поскольку в нем заложены интересы нашего королевства.
Дальма сразу почуяла подвох и посмотрела на принцессу настороженно.
– Да, – подтвердила принцесса ее опасения. – Видите ли, теперь-то это вполне вашего ума дело.
– Ах вот ведь что! – Дальма даже хохотнула. – На то кажет, Ваше Высочество, что вы меня подкладкой наружу сушиться вывесили!
Принцесса ничего не сказала. Она смотрела на Дальму серьезно, строго и доверительно.
– И что же? Я теперь должна… – Дальма не договорила.
– Нет. Не должны, – твердо сказала принцесса. – Совершенно не обязаны. Скажите, что это вас по-прежнему не касается, и я просто уйду.
– Ох-хо-хо… – стала осознавать Дальма то ли глубину ловушки, в которую она попала, то ли высоту своего нового положения.
Некоторое время она молчала, принцесса терпеливо ждала. Она знала, что происходит с крупной и властной маркитанткой. Если формулировать строго по существу – она пытается срочно понять, сколько стоит ее честь. Без навыка это бывает тяжко.
– А это точно для королевства важно? – наконец тихо спросила Дальма и посмотрела на принцессу испытующе. – А не случайная прихоть?
Ощущения были такие, будто Дальма наступила принцессе на только что лопнувшую мозоль.
– Да, – сказала принцесса коротко, решив не рассказывать ей про сердце в шорах. – Эта моя прихоть очень важна для королевства.
– Он меня похоронит, – без всякой интонации сказала Дальма после паузы, очевидно, имея в виду барона Аппандейма.
– Нет, – сказала принцесса, – если у нас все получится.
– Он нас всех похоронит. Вы его не знаете.
– А он не знает, что я здесь!
Дальма отвернулась и некоторое время смотрела куда-то в ночную темень. Губы подергивались, будто говорили что-то не разжимаясь. Пальцы левой руки теребили кружевную ленту на правом предплечье.
– Надо же! – тихо заговорила Дальма. – Поле, ночь, костер, все такое обычное, а земля под ногами прямо качается, будто же я плыть куда собралась. Ну… Если ж для королевства, то это совсем другое дело, – Дальма приободрилась и вся как-то собралась. – Значит, Ваше Высочество, говорите, обоз надо завернуть? Да еще и по-тихому?
– Именно так, – кивнула принцесса.
– Альда! – вдруг позвала Дальма в темноту. – Иди сюда!
Раздалось шуршание и в свете огня нарисовалась тощая девица.
– Подслушивала? – строго спросила Дальма.
– Нет, – сказала девица и икнула. – Случайно только…
– Садись к костру. Умерзла вся, – и когда девица села, Дальма подалась корпусом вперед. – Заверни язык в брюхо, и чтобы до утра ни звука! Я серьезно! Иначе я тебе его вырву и засуну с другой стороны! Я теперь статс-дама и слово мое – камень! Не пожалею, как в прошлый раз. Ясно?
Альда то ли кивала, то ли просто тряслась от холода.
– Мамода, проследи за ней.
– Это я могу, – сказала рыжая женщина с другой стороны костра. – Только, если позволено сказать, не очень мне эта вся затея нравится. Королевское дело важное, но у меня полный фургон товара. Если мы от армии уйдем, кому я его продам?
Принцесса уже побоялась, что придется отдирать кружево и от выреза на груди, но Дальма ее опередила.
– Куда они денутся? Поголодают пару дней и придут. А мы цену вдвое поднимем, нам барон с его правилами теперь не указ будет.
Мамона хмыкнула.
– Вы цены поднимете! А я что? – спросила пухленькая брюнетка. – Я у барона на жалованье. У меня казенная жратва да котлы. Выйдет, что я их украла, что ли?
– Скажешь, что сберегла их в неразберихе, потребуешь жалование повысить.
– Да конечно! Выгонят они меня!
– А не ты ли и сама третий год в деревне осесть собираешься? Все момента ждешь. Вот он, момент!
– Нельзя это! – вдруг глухо сказала каменного вида старуха, которая, кажется, вообще не шевелилась с тех пор, как принцесса оказалась у костра. – Не к добру.
– Вы старую Федду, Ваше Высочество, не слушайте, – объяснила Дальма. – Она слегка не того. Ее три сына и муж у барона в войске погибли. Давно еще.
– Нельзя барона предавать, – скрипнула старуха. – Там люди.
– За что погибли ваши сыновья? – спросила принцесса через костер.
– Они сражались с толгойцами!
– Потому что защищали Арранту от набегов? Или потому что ходили их грабить с бароном Аппандеймом?
Тощая Альда икнула.
– А за что позавчера погиб ребенок в Аггерхеме? – закончила вопрос принцесса.
– Это война! – не шевелясь сказала Федда.
– Это разбой! – сухо возразила принцесса. – И вы в нем участвуете. А я хочу это остановить. Хватит умирать.
Федда махнула рукой.
– Остановить войну? Обозными бабами?
– Если вы поможете, мы это сделаем. Вы, мать, у которой нет детей, и я – девочка, у которой нет матери!
В темноте кто-то тонко сказал: «О-ой!». Тощая Альда икнула.
– Вы так не волнуйтесь, Ваше Высочество, – обеспокоилась Дальма. – С Феддой мы уж как-нибудь. Давайте-ка лучше
