передать по рации «Браво» и «Чарли», что мы продвигаемся вперед: осторожно, приближаются британские Следопыты.
Я заметил группу «Амтраков» слева от дороги, на ровном открытом пространстве. Дорога была приподнята, и справа от нас мы могли видеть еще несколько единиц бронетехники, находящихся в круговой обороне. Мы остановились рядом с первой машиной, у которой были радиоантенны. Я подошел представиться и спросить, не это ли ротный штаб. Здешние ребята, казалось, были более чем немного удивлены, увидев меня, и я решил, что никакого радиосообщения не дошло. Они также выглядели контуженными и явно были готовы к дальнейшим атакам.
Один из морских пехотинцев сделал неопределенный и измученный жест в сгущающуюся темноту, указывая мне в направлении штаба роты. Мы двинулись дальше и достигли второго моста, того, который пересекал канал Саддама. Он был меньше моста через реку Евфрат и состоял из плоской бетонной конструкции длиной около 200 метров. Мы переползли через него и на северном конце обнаружили штаб роты «Чарли». Посмотрев на запад, я смог разглядеть силуэт невысокой городской застройки примерно в километре от меня. На востоке не было никаких сколько-нибудь значимых зданий, за исключением нескольких разбросанных хижин.
Сейчас мы находились на северной окраине города, и, насколько нам сообщили наши разведданные, впереди была только пустая сельская местность. Было 17.00, и почти совсем стемнело. Все казалось тихим. Джейсон остался с парнями в машинах, а я двинулся вперед пешком, чтобы поговорить с командиром роты «Чарли». Мы были прямо на передовой, и было лучше, чтобы Джейс остался с машинами на случай, если что-нибудь случится.
Я прошел через людей и технику роты «Чарли», самого передового подразделения Корпуса морской пехоты США в Ираке. Пехотинцы казались чрезвычайно уставшими в бою, но они не были такими вымотанными до предела, как их товарищи из рот «Альфа» и «Браво». Я нашел одного из командиров роты «Чарли» в его машине и представился ему.
— Привет, я Дэвид, британский Следопыт. У нас разведывательная миссия в 120 километрах к северу от вашей линии фронта. Вы видели какие-нибудь признаки присутствия противника к северу от ваших позиций?
— Да, я только что получил радиограмму о том, что вы, ребята из Следопытов, собирались приехать, — подтвердил он.
— Но нет, — покачал он головой. — За последние пару часов впереди никаких контактов.
— И ваши разведданные совпадают с нашими — к северу отсюда нет ничего существенного с точки зрения противника?
Парень секунду разглядывал меня.
— Мы не верим, что там есть что-то особенное.
Он тщательно подбирал слова.
— Мы не верим, что это так. Но, знаете ли, мы не знаем наверняка.
— Значит, насколько вам известно, это относительно безопасно?
Он кивнул.
— Это все верно, по данным разведки. Но опять же, в Насирии не должно было быть никаких значительных сил противника, и посмотрите, как пострадали «Альфа» и «Браво», плюс мои ребята. Одному Господу известно, что может ждать нас впереди.
— Хорошо, но, по-вашему, лучше всего предположить, что это относительно безопасно? — настаивал я.
— Да, прямо сейчас нам больше нечем заняться. Итак, я полагаю, что это все еще относительно безопасно.
— Хорошо, тогда мы собираемся двигаться дальше и приступить к выполнению нашей миссии. Где ваша последняя машина?
Мгновение он пристально смотрел на меня. Казалось, он не находил слов. Как будто идея о том, что мы вдевятером устремимся в неизвестность, просто не укладывалась в голове.
Я повторил вопрос:
— Где ваша последняя машина?
Он взглянул на свою карту.
— Это примерно в 300 метрах к северу от следующей дорожной развязки, Т-образного перекрестка, где главная магистраль делает резкий поворот на восток.
Я хорошо знал дорожную развязку по картам: она врезалась мне в память.
— Хорошо, и спасибо, — сказал я ему. — Еще увидимся.
— Удачи тебе в твоей миссии, — крикнул он мне вслед. — И еще кое-что, приятель: тебе лучше следить за любыми американскими военными самолетами так же внимательно, как и за врагом. Две наших амфибии были подбиты штурмовиком А-10, и я потерял много хороших парней. Так что тебе лучше одним глазом следить за небом.
Он спросил меня, есть ли у нас маяк «свой-чужой». Я сказал ему, что мы им обзавелись. Он сказал мне, что это мало помогло защитить его ребят, так что нам лучше продолжать следить за небом. В разгар сегодняшнего сражения два штурмовика A10 «Бородавочник» атаковали БТР-А (амфибийные бронетранспортеры) роты «Чарли», когда они пытались прорваться через Аллею засад и захватить северный мост. В тумане войны A10 выполнили заходы с обстрелом из своих 30-мм пушек, прежде чем поняли, какую ужасную ошибку совершили.
К тому времени один морской пехотинец из роты «Чарли» был мертв, а семнадцать получили ранения. Предупреждение об угрозе дружественного огня было зловещим, но сейчас я мало что мог с этим поделать. Я поблагодарил за это командира роты «Чарли» и вернулся к своему патрулю.
— Ладно, ребята, вкратце выглядит так. — сказал я им. — Они ничего не видели и не вступали в контакт в течение последних двух часов. Их разведывательные сводки перекликаются с нашими: к северу отсюда, относительно безобидно. Давайте подойдем к их последним машинам, которые стоят на Т-образном перекрестке, и спросим их, что к чему. Если ничего не изменится, я предлагаю продолжить.
Вокруг послышался ропот согласия. Мы сделали минутную паузу, пока каждый из нас надевал свои кевларовые бронежилеты, которые до сих пор находились в задней части машин. Если бы мы чувствовали, что ситуация того требует, мы бы предпочли надеть эти вещи, и сейчас было самое подходящее время надеть кевлар.
Мы проверили, есть ли патроны в патроннике у всего оружия, установленного на автомобилях, и проделали то же самое с нашим личным оружием. Мы были наизготовке и заряжены с самого момента отправления с ПОБ, но перепроверить никогда не помешает.
Предохранители оставались включенными до того момента, пока мы не вступим в бой или не будем вынуждены открыть огонь. Они нужны были на случай, чтобы вы неосторожно не выстрелили, если автомобиль попал в яму, встряска от удара заставляет оружие выстрелить само по себе. Ваш палец все время оставался на предохранителе, так что его можно было снять и открыть огонь одним плавным движением.
Но прямо сейчас я чувствовал себя достаточно уверенно в том, что мы сможем продвигаться вперед, не подвергаясь риску. Я решил, что поездка по Аллее засад доказала одну важную вещь: такой крошечный отряд, как наш, в значительной степени может проскользнуть незамеченным, если вести
