смотрел в иллюминатор. «Ночью. Зачем?» Кто-то, нацепив наушники, принимался за просмотр фильмов. А девушка впереди листала совместные фотографии с каким-то парнем в телефоне, возвращаясь к первой снова и снова. Любовь?
Марк рассматривал этих людей и метался в своей философии. Почему эти люди сейчас летят в одном самолете? А если ему суждено разбиться? Что это будет? Судьба, случайность или неизбежность? Скорее первое.
Он достал блокнот. Посмотрел еще раз на свои записи и убрал его обратно. Он понимал, что алиби у него не было. Никто не мог сказать, где он был в день крушения самолета. Теми, кто мог дать какие-то показания, были сотрудники отеля, охранник в порту, дальше смотритель, Гретта и, наконец, Саша.
Первых он решил оставить в запасных. А вот Гретта была бы отличным свидетелем. Он решил связаться с ней и договориться, чтобы она рассказала все, как было, если это потребуется, в комитете. Только пока не решил когда. Впереди было много дел.
Марк понимал, что главным доказательством было то, что он искал Софи. Искал ее тело, потом ее саму. Кому в голову взбредет обвинять человека в убийстве, если он сам ищет пропавшего, и поверить в версию, всего лишь бездоказательную версию какого-то психотерапевта?
Глава 38
Утро, когда Марк прилетел, было туманно-зловещим.
Саша не хотела снова встречаться с ним и вникать в эту то ли детективную, то ли выдуманную историю, параллельно граничащую с законом. Ей хватало пациентов с паническими атаками, шизофренией и психозами. Она не хотела больше заниматься Марком. Предположения Саши относительно болезни могли не найти оснований и навредить репутации, учитывая, что дело касалось пропавшей без вести девушки. К тому же в клинику уже сунули нос сами представители органов власти. Для больницы закрытого типа это было недопустимо. Нет, не то чтобы она не хотела помочь. Она не хотела навредить. Ни себе, ни отцу, ни клинике. Но отказать Марку было невозможно и как минимум бестактно.
Отец практически всегда был рядом.
– Саша, девочка моя, у тебя такой уставший вид. Пора отдохнуть. Возьми подружек, слетайте куда-нибудь на острова. Что вы там любите? Сейшелы, Мальдивы, Бали, Фиджи? Тебе нужна перезагрузка.
– Да куда, пап? Я сейчас не могу и не хочу никуда лететь. Еще и самолеты, как видишь, падают.
– У психиатра аэрофобия? – Он дружелюбно посмеялся. – Я возьму твоих пациентов, не беспокойся. Я еще в прекрасной форме и могу работать. Не в полную силу, как раньше, но на недельку я тебя отпускаю.
– Не знаю… Может быть, ты и прав.
Саша ничего не сказала о встрече с Марком, чтобы не расстраивать отца снова этой историей. Ведь его клиника – это вся его жизнь, которую он строил по кирпичику и добивался высокого статуса и известности. Ни единого плохого отзыва, ни одного пациента, которому бы не помогли, миллионные доходы и имя. Он горел и гордился собой и дочерью. Все, что могло касаться конфиденциальности пациентов, было губительно для клиники. Подписывая договор, пациенты получали безоговорочную секретность.
Саша набрала номер Марка.
– Алло. Марк. Мы не можем увидеться сегодня в клинике. Меня после обеда уже там не будет. Если очень нужно поговорить, то можем встретиться в другом месте. – Саша все же решила избавить клинику от новых свиданий с Марком Берном.
– Эм-м… Что ж, так даже лучше! Вы читаете мои мысли. Только одно «но». Я сам назначаю место. Встретимся там, где я прощался с Софи. То самое. Ритуально-прощальное, – он говорил с сарказмом, и это задевало Сашу. – Там и поговорим.
– Вы хотите в такой ветер прогуляться по морю?
– Я остановился в том городке, прямо рядом с этим местом. Недалеко от порта. Я бы мог пригласить вас в гости, но вдруг вы не так поймете меня.
– Марк, я не из тех, кто может что-то не так понять. На берегу есть небольшая кафешка, можем там выпить кофе. Я буду ехать с работы в районе трех, до вас оттуда минут двадцать.
– Отлично. В половине четвертого буду ждать на главном спуске.
Было как-то не по себе. Саша чувствовала себя уязвимой. Она идет на тайную встречу с бывшим пациентом, у которого, быть может, не все дома. И при этом он сам назначает ей встречу.
«Твою ж мать. Что я делаю…»
Будет неправильным сказать, что Сашу не тянуло к Марку. Она всегда была независимой, гордой и неприступной. А сейчас ее язык не может повернуться, чтобы сказать Марку «нет».
Она сама не понимала своего поведения, но при этом не давала заднего хода. Казалось, что она больше не управляет своими мыслями. Она хотела увидеть Марка. И, зная реакцию отца, не стала даже упоминать об этой встрече. Что бы ни произошло, ее тянуло к нему вопреки всему. И что бы ни произошло с Софи, кем бы ни был Марк, не имело никакого отношения. Ей было не жаль ее.
Глава 39
Рой явился на допрос. Осмотрев кабинет Виктора, он закатил глаза, сетуя на то, ради чего и куда он прилетел, потратив свое драгоценное время.
Лицо Виктора, несмотря на обстановку в кабинете, могло возбудить только страх и волнение собеседника. Безучастное, молчаливое, но с суровым, испепеляющим взглядом куда-то в самую глубь души.
Только Рою было плевать. На него вообще сложно было кому-либо повлиять. Рой много раз был под прессом, и у него уже выработался некий иммунитет к нападкам с разных сторон: угрозы, суды, чужие адвокаты, все те, кому мешал его бизнес и его бар. В паре с иммунитетом было и ощущение постоянного подвоха. Другое дело – женщины… Только эти создания могли его сбить с толку.
Рой – человек с типичной мужской логикой. Ни влево, ни вправо. И для него женщина всегда оставалась странным существом с чужеродным содержимым в голове. Проще говоря, он не понимал их. И отсюда обычно у него возникали все проблемы. Он терпеть не мог вести переговоры с женщинами. Когда одна такая приехала к нему в заведение с
