приказами. И с появлением Германа начал ловить себя на мысли, что он очень многое упускает.
– Так, давай связывайся с этим Роем, Марком и тащи их сюда на допрос. Я буду сам с ними общаться. Сначала Роя. На обоих подготовь информацию, пробей по базе, сделай все запросы, мне нужны распечатки звонков с их телефонов в тот день и в день, когда Берн вернулся домой. Не нравится мне, что Рой шастал у дома Берна, как ты говоришь. Так, в общем, давай. И все в бумажном виде в ближайшее время.
– Понял.
– И… это… – он кашлянул с протяжным продолжением, – я тебе дам денег, купи мне телефон какой-то. И… поможешь разобраться?
– Конечно. – Герман расплылся в улыбке, польщенный доверием старого сыщика.
Глава 37
Марк чувствовал, что скоро всему придет конец. Только еще не знал какой. Он собрал постель, закинул белье в стиральную машину, вытащил из холодильника все, что могло испортиться. Там остались только яйца, пиво и что-то из овощей. Он завернул все в огромный мусорный пакет и вытащил на помойку.
Разобравшись с домашними делами, он заскочил в ближайшую парикмахерскую, расположенную на углу улицы, чтобы состричь наконец отросшие за все это время, как у бродячего пса, патлы.
Марк купил билет на ночной рейс и снял студию в том самом маленьком портовом городке. Собрал вещи, не забыв взять блокнот со своими записями, и затолкал все в рюкзак, больше напоминающий прямоугольный портфель с лямками.
До вылета оставалось не так много времени. Самолеты для него уже стали обычными в новой жизни без Софи. Но тем не менее лишь она связывала его с этими перелетами.
Душ. Он побрился, привел себя в порядок, надел белоснежную рубашку и темно-серые джинсы. Он любил белые рубашки, без них его гардероб был бы не его гардеробом. Чистота, бодрость и уверенность сопровождали Марка, когда он их надевал. Внутри, побеждая волнение, заняло место неразрушимое самообладание и хладнокровие. Пора положить конец этой истории.
Воинственно настроенный, собранный и непоколебимый. Марк набрал номер соседа:
– Слушай, приятель, выручай, кроме тебя – некому, пригляди за котом. Нужно снова отъехать по делам. Корм, вода, миски – все там же, где и было. Когда вернусь, не знаю. И знаешь, я не обижу. Вискарь и все к нему за мной.
Сосед снова не отказал. Марк окинул последним взглядом гостиную с кухней и, убедившись, что все отключил, вышел в коридор.
Дом с каждым днем становился холоднее, цвета в нем потускнели, а света не хватало. Он стал одиноким. И даже уже не тем домом, который был до Софи, не тем домом, в котором гостили по ночам разные женщины, не тем домом, где играла музыка, а в воздухе витал дух огня из флирта, секса и веселья. Сейчас же дому стоило обзавестись паутиной, плотными пыльными шторами, хотя, в общем, так и было, и скрипучими пыльными полами, чтобы передать все его настроение. Не было больше ни огня, ни света, ни воды. Только спертый воздух одиночества.
Марк вернулся и открыл настежь все окна, чтобы выгнать отсюда этот ужасный запах. Открыл шторы. Полил единственный в его доме цветок, который и цветком-то не был, но Марк так его называл. Мандариновое дерево.
Он посмотрел на лестницу, ведущую в спальню. Давно он не поднимался туда. Перед уходом Марк решил осмотреть все.
Увиденное совсем не порадовало. После обыска он также туда не заглядывал. Разозлившись больше на себя, нежели на тех, кто тут все перевернул, он оставил все как есть, закрыв плотно за собой дверь. Эта комната больше не нужна.
Он спустился по лестнице, вернув самообладание, и одновременно вызвал такси в аэропорт. Времени было немного.
Марк встал в коридоре спиной к двери, взял флакон ее любимых духов и сделал несколько нажатий, распылив аромат уже забытого запаха себе на рубашку. Плевать, кто что подумает об этом. Марк предполагал, что может не вернуться сюда еще долго.
Он увидел, как подъехала машина. Никаких оранжевых шашек на крыше или зеленых маячков. Яркий свет фар разворачивающегося автомобиля, проникший двумя плотными лучами прямо в окна его дома, сигнализировал о том, что пора выходить. Он оставил ночник для кота и щелкнул у двери кнопкой выключателя, погасив основной свет.
Ботинки из коричневой грубой кожи и длинный плащ. Весь этот костюм создавал вид неприступности. Марк был похож на усовершенствованного гангстера. Разве что без шляпы, придающей больше антуража.
Он молча сел на заднее сидение недешевого автомобиля. Здесь он привык передвигаться если не на своей машине, то на таких, как эта. Мог себе позволить и не любил экономить на своем комфорте.
Когда автомобиль тронулся, Марк попрощался со своим домом и прилип к окну. Огни окон чужих, но таких родных домов пролетали мимо и оставались за спиной, отдаляясь все больше. Знакомые места, бары, остановки, станции метро. Все оставалось здесь. Застывшим и неподвижным. Только Марк покидал этот мегаполис с долей тоски по нему. Но, когда он вспомнил о том, зачем это делает, на скулах заходили желваки, и он откинулся назад, закрыв глаза. Больше нечего терять.
Поздний вылет. Время к ночи, но нетерпение давало энергии, и сна не было ни в одном глазу.
Самолет изрядно трясло. В этом полете не было никакой романтики на взлете, когда из-под серых дождевых облаков попадаешь в голубую бесконечную гладь с палящим, расположенным еще ближе к тебе солнцем. Все было черным.
Марку на момент показалось, что он вообще не в самолете, а в маршрутке, мчащейся с безумным водителем на скорости по бездорожью. Понял, что это совсем не так, и стало спокойнее. Все куда-то летели.
«Командировки, работы… А вернутся ли назад эти люди? А ждут ли их дома? А может, они летят домой? Кто этот молодой парень рядом? Почему ночной рейс? Может, он летит к любовнице? Или от нее? А эта дама? Неужели ей нужно было лететь именно этим рейсом? Почему не утром? Кто ее ждет там?»
Миллионы вопросов крутились в голове у Марка относительно пассажиров. Кто-то спал и сопел, кто-то
