– Ха! Конечно, они не знают, однако не хочется думать, что они получат намек от спиритуалиста или медиума. Никогда не известно, какие сведения выплывут наружу. В общем, из-за гордости мы об этом не упоминаем.
Я послушно кивнула, снова изумляясь этому призрачному миру, где сохранилось столько пороков и недостатков настоящей жизни.
– В общем, будешь «девушкой номер шесть».
– Номер шесть?
– Да, до тебя здесь побывали пятеро. Не спрашивай, что с ними случилось. Так, ступай вон туда и начинай готовить ту рыбу. Ты должна очистить ее и приготовить на пару а-ля чаочжоу[43]. Ясно?
Он указал на сверкающую горку морских лещей с серебряными, гладкими и толстенькими брюшками. Я часто помогала Старому Вонгу на кухне, хотя поручали мне в основном черную работу – например, отщипывать корешки у фасолевых ростков или чистить кальмара. Но иногда он все-таки позволял мне также готовить блюда.
Теперь я аккуратно распорола рыбе брюшко, чтобы вынуть внутренности. К моему изумлению, внутри ничего не оказалось – только пустота. Отложив нож, я тщательно изучила тушку. Она выглядела как обычно и на ощупь не отличалась от леща, вплоть до скользкой плоти, но едва я поднесла ее к носу, как обнаружила, что запаха вообще нет, даже чистого соленого аромата моря. За плечом раздался взрыв хохота.
– Никогда не встречала такую рыбку, а? – спросил повар. – Это подделка, так же, как и вся эта еда – она не настоящая. Вкуса очень мало, вот поэтому приготовление так важно. Мы должны сделать все возможное, чтобы сделать пищу аппетитной.
– Но я думала, что у подношений есть вкус, – сказала я.
– О, они неплохи, когда свежие и ты находишься в мире живых, – объяснил повар. – Но как только ты приходишь на Равнины, они теряют весь аромат. Потому-то многие призраки любят навещать свои обиталища время от времени. Эх, давненько я не пробовал свеженьких пай ти или ассам лакса[44]. – Он на миг уставился куда-то вдаль. – Пай ти моей матушки были такими восхитительными. Корзиночка хрустящая, а начинка из дайкона и креветок – сладкая, но не приторная. Она так раскладывала их на блюде, что закуски походили на крохотные хрустящие цилиндры. А соус чили! Матушка славилась своим соусом чили, она готовила его каждое утро и смешивала с уксусом, чесноком и сахаром.
От его слов рот наполнился слюной. Пришлось закрыть его, чтобы не опозориться. Впервые с момента приезда сюда я ощутила ноющий голод. Нехорошо. Эрлан особо предупреждал, чтобы я не ела призрачную еду. Я согнула рыбу и положила ее в миску с чистой водой. Затем выбрала низкую металлическую сковородку из большой охапки. Повар наблюдал за мной, в его крохотных свиных глазках не было никакого выражения. Я отломила кусок корня имбиря, очистила, порезала и разложила на блюде. Наверх положила очищенного леща, потом нарезанные помидоры – и огляделась.
– Зеленые сливы вон там, – ровно сказал повар.
Под его пристальным взором я выудила из рассола четыре или пять плодов и уложила их на рыбу. С помощью пальцев я размяла их, распределив мякоть, как пасту.
– Почему так много? Расточительство! – рявкнул повар.
– Подумала, что нужно больше слив, ведь рыба почти безвкусная, – оправдывалась я.
Он удовлетворенно кивнул.
– Вижу, у тебя есть кое-какие мозги. Помни, здесь все следует приправлять очень остро, иногда – в два-три раза сильнее, чем в твоей прежней жизни. Иначе гости пожалуются. Ладно. Теперь стой.
Мои руки налились свинцом, плечи сводило от слабости. Повар еще говорил, и мне пришлось сосредоточиться, чтобы выполнить его быстрые указания.
– …забери свои вещи. Спать сегодня можешь в домике для слуг. У нас пока нет других подавальщиц, так что временно получишь отдельную комнату. Поторопись. Завтра рано утром придешь, как только зажгут печи.
Я оторопело взглянула на него.
– А как я найду дорогу?
– Ты меня не услышала? Я пошлю с тобой марионетку. Можешь взять вещи с похорон и прочие штучки. Храни их у себя и не таскай в особняк. Господам не нужно видеть твое барахло. Устала, да? Это все воздух Равнин. Когда впервые сюда попадаешь, нужно время, чтобы привыкнуть. Ладно, хватит уже, – заключил повар.
Равнодушный манекен незаметно встал у него за спиной и теперь быстро уходил прочь. Я предположила, что это и есть мой проводник, и поспешила следом. Длинные, узкие переходы, освещенные лишь тусклыми свечами в канделябрах, исчезали за спиной, как в кошмаре. Слуга был также до жути знаком. Это пустое лицо я видела уже двадцать раз – оно принадлежало разным марионеткам в доме. Он шествовал, не нуждаясь в свете, и не произносил ни слова, только издавал порой громкий шелест бумаги. Я не заговаривала со слугой – хотя он напоминал мужчину, я не могла помыслить, что он имеет пол, – а он обращал на меня не больше внимания, чем на бродячую собаку. Вскоре мы пришли в огороженный сад с небольшими запертыми воротами. Вероятно, это и был один из служебных входов, о которых упоминал привратник.
Впрочем, у меня было слишком мало времени, чтобы удивляться окружению, ибо слуга рысцой побежал вдоль внешнего края стены, пока мы не достигли парадных ворот со стороны улицы. Затем он остановился.
– Только возьму свои вещи, – обронила я.
Существо не подало ни знака, что поняло меня, но поскольку оно явно ожидало, я поспешила на розыски Ченданы. К счастью, она до сих пор пряталась в тени. Впервые прибыв к воротам несколько часов назад, я приказала ей скрыться и с тех пор волновалась за ее безопасность, несмотря на слова Фэн о невозможности украсть похоронные подношения, если только ты сама их не подаришь. Чувствуя присутствие молчаливого спутника, я взяла ее повод и повела за собой.
Наше возвращение в особняк Лим оказалось на удивление легким. Может, из-за того, что мы вошли через служебный вход, рядом не было никого, чтобы отпускать замечания по поводу лошади. Марионетка повел меня к ряду низких зданий за кухнями. Это точно были домики слуг-призраков вроде меня, поскольку тут валялись кучи постельных принадлежностей и всякой всячины. Напротив виднелись огни и слышались мужские голоса, но женская половина оставалось темной и тихой. Проводив меня до маленькой комнаты в самом конце ряда, проводник открыл дверь и с легким кивком пригласил внутрь.
