Рони встала, обошла стол и, взяв меня за руку, прислонилась щекой к моему плечу.
– Кара, ты изменилась.
– Конечно, изменилась, – вздохнула я, поглаживая макушку сестры. – Я же теперь королева.
– Нет, не в этом дело. – Рони замялась, она, кажется, не знала, как облечь в слова свои мысли. – Ты… это словно не ты. Временами…
– Избавьтесь от вдовы Воина и его сына. Детали меня не волнуют.
Меня бросило в холодный пот, мерзкий и липкий. Я судорожно сглотнула.
– Ты принимаешь все близко к сердцу, – растерянно сказала я.
– Шуте тоже так кажется. И Бреду. Он совсем перестал забегать сюда.
– Милая, он просто слишком занят, – попыталась поспорить я.
Рони подняла на меня серьезные глаза, поджала губы и покачала головой.
– Чайка больше не приходит греться о твой дар.
– Тс-с-с! – Я приложила палец к губам. – Помнишь, о чем мы говорили? Не стоит распространяться о моем даре.
– Все равно все уже знают.
– Они лишь догадываются, – поправила я. – Я в этом никогда не признавалась.
Рони склонила голову набок, рассматривая меня. Ее ладошка сжимала мою ладонь, и к моему горлу подкатил мокрый ком.
– Рони, я…
– Ваше Величество! – В кабинет заглянул мой личный помощник и секретарь. – В церемониальном зале все готово. Делегация кирков уже ждет Вас.
– Спасибо, Мир, – поблагодарила я и снова повернулась к сестре. – Рони мне нужно идти, но после… После мы обязательно вернемся к этому разговору.
Я нежно поцеловала ее в лоб и, поправив свой брючный костюм, направилась к двери. Внезапно от мысли, пришедшей в голову, я улыбнулась и резко обернулась:
– Если ты скучаешь по Бреду, почему бы самой не навестить его?
Рони вспыхнула, как маков цвет, и пробурчала что-то неразборчивое.
– Прости, – поддразнила я. – Не понимаю.
– Девушки не делают первого шага, – мрачно повторила Рони.
Я рассмеялась.
– Кто это сказал? Закон или традиции?
Рони насупилась. Она смотрела куда угодно, но не на меня. Я пожалела, что у меня недостаточно времени на разговор по душам.
– Милая, – мягко позвала я, – никто и ничто не должен диктовать тебе, как вести себя и какие решения принимать. Только ты сама управляешь своей жизнью. Запомни это.
– А если… обо мне что-то подумают? Что-то не то?
– Разве это имеет значение? – вопросом на вопрос ответила я.
Рони помолчала, а затем покачала головой.
– Мы еще вернемся к этой теме, – пообещала я и схватилась за дверную ручку. – Я люблю тебя, милая.
– И я тебя, Кара.
Ступая по коридору в сопровождении своей свиты, я думала о том, что Рони бы не мучили сомнения, имей она немного иное воспитание. Чему учат девочек? Вышиванию, этикету, немного географии и истории. Не пора ли что-то менять?
– Вы прекрасно выглядите, Кара. Черный цвет вам к лицу.
Бархатистый голос Рока, присоединившегося ко мне, заставил вынырнуть из тяжелых мыслей и чуть приподнять уголки губ в улыбке.
– Благодарю, – склонив голову и украдкой рассматривая его роскошный наряд из темно-фиолетового бархата, сказала я. – Вынуждена вернуть вам комплимент.
Рок усмехнулся и с достоинством кивнул. Я невольно залюбовалась им. Высокий, сильный, стройный. Атмосфера властности, витающая вокруг него и в первый день нашего знакомства, укрепилась и расцвела. Смотря в его глубокие пронзительно-голубого цвета глаза, я чувствовала себя уверенной и защищенной. Мне есть на кого опереться. У меня есть человек, которому можно доверять.
Двери церемониального зала распахнулись, и мы с Роком первыми ступили на дорожку, ведущую к трону. Возле него уже застыла делегация кирков, присланных с дипломатической миссией. Я заприметила Ворона – первого принца и наследника – и чуть склонила голову, обозначая приветствие. Тот поспешно и явно волнуясь, ответил на мой жест легким поклоном. Чуть поодаль, настороженно и немного брезгливо поглядывая на врагов, стояли вожди кланов со своими старшими сыновьями.
Ступая к трону под руку с Роком, я раздумывала о деталях договора. Я сама попросила Рока присутствовать сегодня на обсуждении, надеясь, что его умение слышать мысли, поможет мне сделать верный выбор. Вожди настаивали на продолжении войны, желая разгромить врага на его территории и захватить между делом еще парочку морских городов. Я не видела в этом смысла. В моем сердце жила надежда, что все закончится сегодня. Сейчас.
Несмотря на силу одаренных, мы потеряли много людей, и я больше не желала никого хоронить.
– Ворон боится вас, Кара, – наклонившись ко мне, шепотом сказал Рок. В его голосе слышалось плохо скрываемое торжество.
– Не он один, – тихо ответила я и взглянула в сторону вождей.
– Страх – лучший гарант верности вассалов, – пожал плечами Рок.
Верность.
Внезапно я вспомнила, как по совету Рока, отправила на казнь кое-кого из влиятельных людей кланов. Тогда это решение далось мне тяжело, но я верила, что это необходимо. Сейчас мне почему-то так уже не казалось…
«Как странно…»
Сознание снова заволокло дымкой, и я быстро-быстро заморгала, стараясь скинуть пелену, застилающую глаза.
«Ты изменилась, Кара», – вспомнила я слова Рони.
Все еще пытаясь поймать ускользающую мысль, я опустилась на трон, к которому ради сегодняшней встречи придвинули длинный массивный стол с чередой стульев. Рок опустился по левую руку от меня. На противоположном конце стола замер Ворон. Он же и начал разговор:
– Ваше Величество, мы счастливы, что можем обсудить условия мирного соглашения.
– Еще бы! – буркнул один из вождей и тут же закашлялся, поймав мой ледяной взгляд.
– Заверяю Вас, Ваше Высочество, мы тоже рады этой встрече, – твердо сказала я.
После еще нескольких словесных реверансов, мы наконец приступили к делу. Почти сразу выяснилось, что мирное соглашение под угрозой срыва, поскольку кирки отказываются выплатить контрибуцию.
– Мы просим об отсрочке, – терпеливо повторял Ворон. – В этом году на нас обрушился страшный неурожай. Люди на краю голода, амбары пустеют, а тут еще набеги вашей победоносной армии…
– Что? – рявкнул вождь клана Диких Кабанов. – Так это мы виноваты?!
Я уже пожалела, что разрешила вождям присутствовать на этом обсуждении. Надо было решить все вдвоем с Вороном. Конечно, это вызвало бы недовольство, но мне к этому не привыкать. Я со злорадным удовольствием поправила высокий ворот мужской рубашки. Теперь я одевалась исключительно в мужское и получала особое удовольствие от своей дерзости.
