Пальцы эксперта привычно забегали по клавиатуре.
В каюту неожиданно постучали. Худосочная девушка принесла распечатанные протоколы допросов. Петр долго изучал свой и, не найдя в нем ничего, что бы противоречило сказанному им несколько минут назад, подписал.
«Так вот где таилась погибель моя!» – прозвучала в мозгу Петра строчка из любимого стихотворения детства.
Ширчков тем временем медленно разворачивал сверток. В голове Петра зависла подобно грозовой туче одна-единственная мысль: «Если это то, о чем я думаю, то проводить дальнейшие оперативно-разыскные мероприятия будет весьма проблематично!»
Как опытный игрок, Невидимка припас главный козырь в своем рукаве и держал его там до самого конца. И сейчас на глазах изумленной публики совершался фокус: из пустой шляпы вылетал белый голубь.
Фокус удался! На газете появились один за другим упакованные в полиэтилен: окровавленный, весь в хрящевой ткани, коже и сухожилиях вырезанный позвонок Хмельницкой и нож Жоры Рябухина со следами крови на лезвии.
– Подойдите сюда, гражданин Фролов, – попросил майор. Когда Петр повиновался, спросил: – Как вы можете объяснить появление этих предметов в вашей сумке?
– Никак не могу, – прохрипел Петр, не узнавая собственный голос. – Я же говорю, мне это все подкинули.
– Может, и подкинули, – заключил майор, сняв очки и потирая глаза. – Только лично мне больше нравится другая версия. Мне сказали, что вы на корабле проводите собственное расследование. Как далеко вы в нем продвинулись, не знаю. И по какой причине вы решили оставить подобные улики у себя, мне тоже неведомо, это предмет особого изучения, пусть психиатры с этим разбираются.
– Я подчеркиваю, – стоял на своем Петр, чувствуя, как сердце колотит по ребрам изнутри, – никакого отношения к тому, что хранится в этом свертке, я не имею.
– Разрешите, я закончу, – вполголоса попросил майор, возвращая очки на прежнее место. – Кто будет обыскивать того, кто ведет расследование? Правильно, ни у кого рука не поднимется. Как можно избежать наказания? Правильно, попытаться самому вести расследование. Это ли не прикрытие? Надежней не придумаешь.
Неожиданно для себя Петр мысленно с ним согласился. У него не раз за утро возникало желание проверить свою сумку, но он откладывал это действие на потом, оправдывая тем, что, когда Алена была в их каюте, он мирно спал на диване, и ему подбросить она ничего не могла – пришлось бы будить и поднимать его.
Вот к чему подобная самоуверенность приводит!
В каюту постучали. Увидев капитана, Петр почему-то испытал облегчение. Ширчков сделал приглашающий жест рукой:
– Заходите, Вацлав Борисович. Вот, полюбуйтесь, что мы обнаружили в сумке у вашего так называемого следователя. Вы еще защищали его, дескать, человек проверенный…
Увидев улики, капитан обернулся к Фролову:
– Как же так, Петр Федорович? – дрогнувшим голосом поинтересовался он. – Я вам доверял, мы вместе разрабатывали стратегию…
– Подкинули, Вацлав Борисыч, – начал свое оправдание Петр, но через несколько секунд понял, что капитан его не слышит. – Неужели не понятно? Стал бы убийца к себе в сумку прятать такие доказательства. Это как раз и доказывает, что я абсолютно не виноват.
Осуждающий взгляд капитана он, кажется, будет помнить всю оставшуюся жизнь. Он уже приготовил запястья для наручников, как внезапно пришедшая идея блеснула в голове спасительным лучом света.
В нескольких сантиметрах от него на столе лежал телефон Царя. Недавно он предусмотрительно ввел в его память номер телефона с кодирующим устройством, сделав его быстрым набором – одной кнопкой. Как бы случайно потянувшись, Петр сделал незаметное движение, никто ничего не понял.
Часы-путешественники
Через секунду из-под дивана раздался звук вибрации, потом противный стрекот цикад, скрежетание ножа по сковороде. Сидевшая с отрешенным взглядом Элла, всхрапнув, выгнулась дугой, резко раскинув в стороны руки, опрокинув при этом на пол ноутбук, на котором эксперт фиксировал показания. Когда прозвучали слова кода, она вскочила, схватила с газеты окровавленный нож и, закатив глаза, тяжело двинулась к выходу.
Капитан вцепился в фуражку, эксперт попытался дотянуться до лежащего на полу ноутбука, но ничего не видящая вооруженная Элла наступила на него ногой. Майор вскочил, сунув руку в карман, но дальше этого дело не пошло – он увидел, что Элла направлялась к выходу из каюты.
– Тысяча чертей! – слетело с губ капитана.
– Весело тут у вас, – выдохнул майор, зачем-то поправляя идеально уложенные волосы.
– Не хотите узнать, кто ею сейчас управляет? – поинтересовался Петр, едва Элла скрылась за дверью. – Она – слепое орудие в чьих-то руках. Только в чьих – неизвестно. Однако узнать можно!
Водрузив ноутбук на прежнее место, Холстяник констатировал, что оргтехника сильно повреждена, и для дальнейших оперативно-разыскных мероприятий им потребуется другая.
– Что, и восстановить ничего нельзя будет? – уточнил Ширчков.
– Потребуется время, – с сожалением развел руками его коллега.
– Извините, я могу разблокировать супругу? – озабоченно поинтересовался Петр, порываясь бежать за Эллой. – Упустим время!
– Не волнуйтесь, возле каюты дежурит наш медик, он окажет ей необходимую помощь, – успокоил его Холстяник, глядя на диван Петра. – Звук шел откуда-то отсюда.
Петр все же выглянул из каюты, увидел двух медиков, взявших Эллу под локти с обеих сторон, и немного успокоился.
Майор тем временем подошел к дивану Петра и заглянул под него. Потом встал на колени, засунул руку. Вскоре на свет появился диктофон с телефоном и проводами.
– Интересно придумано, – заключил он, рассматривая находку. – Поступает звонок извне, включается запись, голос кодирует жертву. И все в нужное время.
– Это голос Льва Матараса, если вас интересует, той самой жертвы, которая умерла под капельницей, – сообщил Петр. – По моим соображениям, именно он первоначально Эллу закодировал.
– Зачем это нужно преступнику?
– Думаю, планировалось всего одно убийство, – начал рассказ Петр, чувствуя, как из противника превращается в помощника следствия. – Остальные произошли вынужденно и непредвиденно. Это, самое главное, убийство совершено ножом. Из спины Лизаветы Хмельницкой вырезан позвонок.
– С чего такая жестокость? – вырвалось у Ширчкова.
– Это месть, как я предполагаю, за гибель возлюбленной. Пять лет назад умерла от рака некто Ревзина Полина Брониславовна. Хмельницкая не поставила верного диагноза, в результате чего больную обнадежили, что нужна всего одна радикальная операция, и она выздоровеет. На самом деле уже пошло метастазирование в десятый грудной позвонок, это значит, опухоль оперировать было нельзя. Только химиотерапия.
