Вероника подняла голову и на мгновение зажмурилась. Да, вот оно. Вот чего не хватает. Веры в себя, во что-то, за что можно бороться. Из-за чего не страшно шагать во тьму и обратно.
Тёплая ладонь сжала её запястье. Потянуло запахом костра. Вероника открыла глаза и увидела Адена. Он был совсем близко – как прошлым вечером. Сейчас она всё бы отдала за то, чтобы вернуться в тот момент и остановить время. Даже не задумалась бы о том, что это не вовремя, что это глупо, что это… На краю бездны начинаешь ценить совсем другие вещи.
Аден посмотрел на неё, в его взгляде читался вопрос. Веронике казалось, что она понимает его без слов. Она кивнула, и они зашагали к тропе, держась за руки.
«Когда моя вера слабеет, и я готов сдаться, ты снова вдыхаешь в меня жизнь…»[28]
Вероника улыбнулась, поставила песню на повтор. Разве бывают мгновения, когда музыка не перекликается с мыслями?
Когда они поднялись до конца тропы, вдалеке над океаном ввысь взметнулись первые лучи солнца. Золотистый пожар охватил горизонт, и небо над ним окрасилось в чудесные оттенки голубого и синего. Не хотелось верить глазам; казалось, такого не бывает, что такие цвета могут принадлежать только кисти художника. Вероника улыбнулась. Лучшим художником, пожалуй, всё же оставался Создатель, подаривший миру такой рассвет.
Вероника остановилась у грубого ограждения и в последний раз взглянула вниз. В низине на побережье раскинулся Санктум. Утренний свет ещё не коснулся его, горели фонари. Дремлющий город героев сейчас сам казался солнцем – улицы золотистыми лучами расходились от тонкой полоски пляжа к холмам. Воздушный пузырь, скрывавший Санктум от взглядов вездесущих спутников, тускло поблёскивал в утреннем свете. Отчего-то с этой стороны острова иллюзия не работала – может быть, сказывалась близость портала.
Хотелось впитать в себя это утро, этот вид, чтобы пронести с собой в Туманный мир. Если не вернутся оттуда, так хотя бы будут помнить о том, как красиво было здесь.
Вокруг царила непривычная после городских звуков тишина. Её нарушали только тихая музыка в наушниках, шум ветра и негромкие голоса – Максим, Элиот и Аден изучали портал. Мешать парням не хотелось – они так увлеклись дискуссией, что не замечали, как поднялось солнце.
Вероника на мгновение оглянулась и посмотрела на портал. Это была красивая каменная арка, врезанная в скалу. Опоры увивал резной рисунок в виде плюща или какого-то похожего растения; по округлому перекрытию на равном расстоянии располагались незнакомые, похожие на иероглифы символы. Кто-то из парней сказал, что это клинопись. Наверное, там описывалось, как заставить портал работать. Сейчас он явно был не активен – за аркой виднелся только обнажённый гранит.
Аден подошёл к ограждению и замер. Заметив, с каким восхищением он смотрел на дремлющий город, Вероника невольно улыбнулась.
– Я и не представлял, что современный мир может быть настолько красив, – прошептал бог огня. – Всё-таки люди и боги могут создавать нечто по-настоящему прекрасное, когда работают вместе.
– Скажи об этом богам, – фыркнула Вероника. – Люди всегда готовы.
– Говорю об этом каждый день.
Снова воцарилась мягкая тишина. Замолчали Максим и Элиот, и даже музыка на мгновение стихла – песня закончилась и должна была включиться заново.
Вероника опустила взгляд. Интересно, что говорят друг другу люди, когда им предстоит шагнуть в неизвестность, из которой, возможно, нет возврата? Наверное, это самое лучшее время для того, чтобы сказать о чувствах или о том, чего никогда не говорил. Но почему-то всё сейчас казалось таким глупым и бессмысленным, что хотелось просто помолчать вместе. Тем более, что они оба знали, о чём молчат.
– Мы узнали, как открыть портал, – еле слышно сказал Аден. – Нам пора.
Вот сейчас, наверное, самое время сказать, да? Вероника обернулась к богу огня и уже открыла рот, но все подходящие слова растворились в подступившей из глубин души волне страха.
– Я не хочу туда, – неожиданно для себя самой сказала она.
Аден обернулся.
– Никто из нас не хочет.
– Я понимаю, – Вероника сжала кулаки. – Но всё же…
Бог огня несколько мгновений помолчал, словно собирался с мыслями. Уже собирался что-то сказать, но она его опередила.
– Давай сбежим, – заговорила Вероника. – Куда-нибудь, где нас не найдут. Чтобы никаких тёмных духов, Даров, богов и людей…
Аден покачал головой.
– Боюсь, единственное место, где нас не найдут, это Туманный мир.
– Нет, должно же быть хоть что-то…
– Прекрати.
Простое, но властное слово заставило нервничать ещё сильнее. Всё тело охватила мелкая, неприятная дрожь.
– Пожалуйста, – Вероника шагнула навстречу богу огня и протянула руку. – Давай сбежим вместе, пока ещё не поздно. Они все справятся без нас. Может быть, даже лучше, чем с нами…
Аден зажмурился. Глубоко вздохнул.
– Кажется, в своё время я тебя перехвалил, – еле слышно сказал он и открыл глаза. – Ты же Одарённая. Как ты можешь так говорить? Это против твоей сути… в отличие от моей.
– Тоже мне Дар, – буркнула Вероника и опустила руку. Она оглянулась в сторону обрыва и указала на город. – Посмотри туда. Мы всегда были по ту сторону от всего. От и смерти, потому что видели духов, от жизни, потому что нельзя назвать жизнью путь воина. Даже от всего мира. Это даже не край света, это дыра на окраине мирового захолустья. Дальше только Антарктида. Неужели мы не заслужили нормальной, человеческой жизни? Разве это Дар? Скажи мне!
Аден подался вперёд. Вероника и заметить не успела, как он обнял её и прижал к себе.
– Хватит.
По телу разлилось мягкое тепло. Дрожь постепенно унималась. Страх сменился жгучим стыдом, прорывавшимся откуда-то из глубин души.
Боги. Как же он прав, впрочем, как и всегда. Она же Одарённая. Пусть даже не слышит зов, наставление героям, принятое как высший закон Санктума, никто не отменял. И даже если отбросить ту часть, что описывает суть Дара, остаётся послушание богам. Вот бог, который говорит, что надо идти вперёд. Шагнуть во тьму вместе с ним.
– Мне ещё никогда не было так страшно, – прошептала Вероника и уткнулась носом в шёлковую рубашку, выглядывающую из-под расстёгнутого чёрного пальто. Хотелось спрятаться от всего мира, хотя бы ненадолго, чтобы набраться сил. Хотя говорят, что перед смертью не надышишься, вдыхать запах костра, исходящий от чёрного шёлка, она готова вечность.
– Мне тоже, – сказал Аден.
Они несколько мгновений помолчали.
– Ты уверена, что не хочешь поговорить… ну…
