– Хорошо, – согласился судья Леннокс.
– Я возражаю против того, чтобы Перри Мейсон выступал в ролиадвоката защиты по этому делу. Я считаю, что высокий суд должен запретить емуэто.
– На каком основании?
– Мистер Мейсон – свидетель со стороны обвинения. Мы вручилиему повестку о явке в суд в качестве свидетеля. Я планирую пригласить его длядачи показаний.
– Мистер Мейсон – свидетель со стороны обвинения? – вневерии переспросил судья Леннокс.
– Да, ваша честь.
– Это, в общем-то, неслыханно, чтобы адвокат защиты…
– Тем не менее, ваша честь, я внимательно изучил положениязаконодательства, – продолжал Гамильтон Бергер, – и пришел к выводу, что мистерМейсон компетентен выступать в качестве свидетеля. Он – главный свидетель,допрашивая которого я надеюсь показать очень важную связь в цепи доказательств.Ему вручена повестка, следовательно, его выступление необходимо. Я заверяювысокий суд и самого адвоката защиты, что считаю его крайне важным свидетелем.
– Вам вручили повестку, мистер Мейсон? – обратился кадвокату судья Леннокс.
– Да, ваша честь.
– И вы представляете обоих обвиняемых?
– Да, ваша честь.
– Я веду дело по обвинению в предумышленном убийстве первойстепени Морриса Албурга и Дикси Дайтон, – сказал Гамильтон Бергер, – и надеюсьдоказать, что они вступили в преступный сговор с целью лишения жизни ДжорджаФайетта и в дальнейшем совершили это действие, а именно убийство указанногоДжорджа Файетта. Я не в восторге от личности погибшего. Защита скорее всегопостарается показать, что он является далеко не законопослушным гражданином, скоторого следует брать пример, ему приходилось неоднократно вступать впротиворечие с органами правопорядка. В его биографии есть несколько периодов,когда он просто исчезал из нашего поля зрения, и мы не в состоянии показать,чем он занимался в то время. Очень возможно, что обвиняемые считали, что Файеттпредпримет попытку шантажировать их в связи с другим преступлением,рассмотрение которого, конечно, должно вестись отдельно от слушаемого дела,однако мы намерены представить доказательства, показывающие мотивацию.
– Вы, конечно, знаете, господин окружной прокурор, что законне допускает представление доказательств совершения другого преступления.Обвиняемые находятся в зале суда по предъявленному…
– Из этого правила есть признанное исключение, ваша честь, –твердым голосом уверенно перебил судью Гамильтон Бергер, – гласящее, чтодоказательство мотива одного преступления вполне допустимо в качестведоказательства при рассмотрении другого.
– Я всегда старался строго следовать закону, – объявил судьяЛеннокс. – Иногда, как мне кажется, проявляется тенденция слишком свободноподходить к установленным нормам. Очень часто под прикрытием доказательствмотивации или похожей схемы совершения преступления делается попытка созданияпредвзятого мнения против обвиняемого.
– Я понимаю, ваша честь, но после того, как вы ознакомитесьс представленными доказательствами, вы поймете, что они попадают в рамкиисключения и что обвинение оправданно показало доказательства другогопреступления – убийства полицейского…
– Еще одно убийство?! – воскликнул судья Леннокс.
– Да, ваша честь.
– Обоими обвиняемыми?
– Нет, ваша честь. Обвиняемой Дайтон. То есть она былавовлечена в убийство молодого полицейского, и рассматриваемое преступлениеимело место в связи с попыткой скрыть ее участие… Не исключено, что погибшийДжордж Файетт шантажировал ее в связи с тем убийством.
– Да, сложилась интересная ситуация, – заметил судьяЛеннокс. – Давайте обсуждать все по порядку. Вы возражаете против того, чтобыПерри Мейсон выступал адвокатом защиты?
– Да, ваша честь.
– Вы имеете что-либо сказать по этому поводу, мистер Мейсон?
– Только то, что это не его дело, – резко ответил Мейсон.
Судья Леннокс вспыхнул.
– Я не хотел выказывать никакого неуважения к суду, –добавил Мейсон. – Я занимаюсь своим делом, а господин окружной прокурор можетзаниматься своим.
– Это неэтично, – возразил Гамильтон Бергер.
– Следите за своей этикой, а я буду следить за своей.
– Успокойтесь, господа, успокойтесь, – заговорил судьяЛеннокс. – Давайте не переходить на личности. Господин окружной прокурор, высчитаете, что мистер Мейсон неправоспособен выступать в качестве адвокатазащиты?
– Я думаю, что ему самому следует объявить себянеправоспособным.
– По этому поводу не существует никакого специальногоположения?
– Это дело хорошего тона и этических соображений.
– Давайте обсудим этику в свое время и в своем месте, –заметил Мейсон. – А что касается хорошего тона, мне есть что сказать по этомуповоду. Я считаю, ваша честь, что когда окружной прокурор оказывает давление наженщину, являющуюся одной из моих свидетельниц, чтобы она уволилась с работы, выдвинулаобвинения в адрес своего нанимателя в попытке заставить ее совершитьлжесвидетельство, организует все таким образом, что во время ее разговора снанимателем присутствуют представители прессы, дает взятку этой женщине,предлагая ей работу в одном из отделений прокуратуры за большее жалованье…
– Я возражаю против слова «взятка», – перебил ГамильтонБергер.
– Простите, – с подчеркнутым сарказмом в голосе извинилсяМейсон. – Возможно, мне следовало сказать – «оказал на нее влияние», чтобы онасделала подобный шаг.
– Я не предпринимал ничего подобного, – заявил ГамильтонБергер. – Она приняла решение и поступила таким образом по доброй воле.
– Вы предложили ей работу в отделении прокуратуры до того,как она подняла телефонную трубку, чтобы сообщить своему нанимателю, что небудет больше у него работать?
– Чушь, – сказал Гамильтон Бергер.
– Вы намерены это отрицать? – бросил вызов Мейсон.
– Мне подобное не требуется.
– Вы просто не смеете.
Судья Леннокс постучал молоточком по столу.
– Господа, я не понимаю, о чем идет речь, – заявил судья. –Я не читал газетных статей по этому делу, но совершенно очевидно, чтопредставители сторон выступают с резкими взаимными обвинениями. Я хотел бывзять под контроль сложившуюся ситуацию. Я требую, чтобы вы ограничилисьрассмотрением дела. Начинайте, господин окружной прокурор. Приглашайте своегопервого свидетеля, а суд будет принимать решения по мере поступлениявозражений.
