диване, на самом краю. Сжалась вся в комок, совсем не двигается. Только пальцы ковыряет, я с двух метров вижу, что в некоторых местах она уже до крови все ободрала.
Катерина поднимается со своего места и кивает мне вернуться в холл. Левицкая плотно закрывает дверь за собой и просит меня присесть.
— Ты долго меня мариновать собираешься? — начинаю злиться. — Где Ася? Почему ее племянница в таком состоянии?
— Асю увезли на скорой, я, как только освободилась, сразу тебе позвонила. Дети сегодня делали бумажные самолетики, Стаська запустила его и побежала вперед, выпрыгнула на дорогу, сама того не заметив.
— Дальше, — рявкаю, когда Левицкая замолкает.
— Водитель сильно превысил скорость. Асе удалось дернуть девочку, но сама она не успела. Машина скрылась с места, с этим уже разбирается полиция.
— Что с Асей? У нее с собой телефон?
— Егор, черт… — Катерина резко выдыхает. — Скорость была очень большой. Я не удивлюсь, если водитель был пьян. Он летел просто как сумасшедший.
— Что ты пытаешься мне сказать?
— Ася не приходила в себя до приезда скорой. Но мы ее не трогали, если что, мне пришлось держать Стасю. Боже, у меня до сих пор в ушах ее крики, — Левицкая зажмуривается, запрокинув голову. — Я записала номер телефона, по которому можно позвонить, чтобы все выяснить.
Катерина протягивает мне смятую бумажку, я на автомате убираю ее в карман. Обхожу Левицкую, дергаю ручку двери. Не представляю, в каком состоянии сейчас находится пчелка. Насколько я понял, все произошло прямо на ее глазах. И что-то мне подсказывает, Стася прекрасно осознает, из-за чего это случилось.
Присаживаюсь на корточки перед заплаканным ребенком, она отодвигается. Глаза на меня не поднимает, размазывает выступившую вокруг ногтей кровь по пальцам.
— Стася, посмотри на меня.
Пытаюсь остановить ее членовредительство, сжимаю маленькие ледяные ладошки.
— Это я побежала… Ася меня оттолкнула… — пчелка всхлипывает. — Она теперь умрет, да?
Этот вопрос как удар под дых.
Самое страшное, что ответа у меня нет. Я не знаю, в каком сейчас состоянии находится Ася.
— Ты ведь уже взрослая девочка, правда? — дожидаюсь несмелого кивка и продолжаю. — Я очень надеюсь, что с Асей все будет в порядке. Мне сейчас нужно позвонить в больницу и выяснить некоторые обстоятельства. Посидишь здесь еще немного, хорошо?
— Мы пока сходим умыться, — встревает Катерина, трогая меня за плечо и неопределенно показывая на окно, когда я оборачиваюсь. — Давай ручку, малыш. Не будем Егору мешать, мы быстро.
Открываю створку и закуриваю, выбивая пальцами одной руки сигарету из пачки, пока второй вытаскиваю телефон из кармана. Не с первого раза, но мне удается попасть по всем цифрам. Где-то на четвертом гудке из динамиков раздается недовольный женский голос. Я обрисовываю ситуацию, называю Асины данные.
— …не довезли до больницы. Родственник? Приезжайте, вам все лично скажут.
В кабинет влетает пчелка, видит, что я держу телефон у уха, и начинает тараторить. Следом заходит Левицкая и одними губами спрашивает, что мне удалось узнать.
Мотаю головой медленно, сам смотрю на Стасю. Я не могу ей это сказать. Прямо сейчас, блять, не могу.
— Дозвониться не удалось, малышка. Я тебя быстро отвезу к своему сыну, а сам съезжу в больницу. Договорились?
— Я хочу с тобой!
По глазам вижу, что пчелка снова готова разрыдаться. У меня самого спазмы в груди нарастают по интенсивности с каждой секундой.
Дергаю галстук, скидываю его на пол. Левицкая бросается к шкафу и достает аптечку. Всовывает мне чуть ли не в рот какую-то таблетку, заставляет сесть на диван. Стася забирается следом, встает коленями рядом с бедром, обхватывает ручками мои щеки.
— Ты ведь не умрешь? Нет?
Слишком много вопросов о смерти для маленького ребенка за один день. Слишком, блять, много.
— Я же старый, пчелка. Здоровье уже не то, — хмыкаю, проталкивая пилюлю дальше по горлу. — Не переживай, справлюсь.
Справимся.
Куда Стаське теперь? Только в мою жизнь.
— Такси вызвать? — суетится Левицкая вокруг меня, успев прикрыть окно, чтобы нас тут всех не сдуло.
— Я сам.
По дороге предупреждаю Алекса, что через пятнадцать минут заброшу им с Лесей пчелку. Он сначала отнекивается, ссылаясь на какие-то их совместные планы, но после моего предупреждения понимает, что я не просто так везу к ним ребенка.
Встречает меня на открытой парковке с собакой, Стася переключает свое внимание на него, а мы с сыном отходим в сторону.
— Асю сбила машина, — выталкиваю из себя. Говорить сложно.
— Так сразу бы сказал. Естественно мы посидим с мелкой. Если надо что-то собрать, я могу Лесю попросить…
— Собирать ничего не надо.
— Ты в курсе, сколько у них там всяких женских приколюх? Я пытался как-то разобраться, но… — осекается, увидев мои глаза. — Пиздец. Да нет. Нет же?.. Бля-я... Она знает? — кивает на Стасю.
— Нет, я пока не сказал. И ты молчи.
— Ну я же не идиот. Можешь оставить ее у нас, если нужно будет. Сколько нужно, да и вообще… Короче, я знаю, что ты весь такой из себя крутой. Просто помни, что мы семья.
У больницы я долго стою, не решаясь войти. Мне при повторном звонке объяснили, куда нужно подойти в первую очередь и где здесь находится морг. Достаю с заднего сиденья бутылку коллекционного коньяка, которую собирался подарить другу. Откупориваю, вливаю в себя какую-то часть. Вкус вообще не чувствуется.
Я не хочу видеть Асю там. Раздетую, переломанную, на холодном столе. С закрытыми глазами. Без признаков жизни.
Большую часть проблем в своей жизни всегда решал деньгами. Искал выходы, думал, кому можно занести. И всегда выходило.
А сейчас что? Деньги есть, но не предложишь ведь их туда, наверх.
Все уже решено, назад не отмотать. Мы не в сраном фильме, чтобы люди здесь оживали по щелчку.
Присасываюсь к бутылке, вместе с ней вхожу в здание. Единственное, что у меня точно укладывается в голове — Стаську я не брошу.
Глава 32
— Я не хочу в садик.
Вздыхаю и пытаюсь снова пригладить торчащие во все стороны волосы пчелки. Честное слово, лайфхак из интернета с пылесосом уже не кажется мне таким уж жестоким. Попробовать можно.
— Почему не хочешь? — за эти две недели я успел поймать состояние дзена, когда тебя вообще
