сама придет к тебе в руки? А теперь уходи!
Он избаловано тряхнул пальцами, будто устал от нее, отчего девушка ощутила знакомое раздражение, которое возникало у нее всякий раз, когда они встречались. В прошлый раз он вел себя точно так же. Зародил в душе сомнения и ушел, не отвечая на вопросы. Его не волновали магические всполохи, гуляющие по ее рукам уже через пару минут после встречи с ним. Напротив, ему нравился огонек, вспыхивающий в ее глазах, он жаждал увидеть, что он направлен лишь на него, и никто больше не удостоен такой чести.
Как же Джаспер злился на богиню. Он не мог понять, чем их пара не угодила ей, почему они не заслужили ее благословения? Подросток проклинал Севаду, стоя прямо перед ее статуей, ведь они с Калией с детства были вместе, он обещал ей жениться, когда вырастет, но кольцо никак не реагировало на нее. Сколько бы дракон ни старался, каждый раз был провальным и приносил лишь боль обоим влюбленным.
Джаспер отказывался не только брать других за руку, он вовсе не появлялся на таких мероприятиях и всячески доказывал всем, что не отступится от своих планов. Калия только улыбалась на людях и не показывала своего разочарования. Нежность в ее глазах была направлена лишь на него, и она не знала, что ждет их в будущем.
Все шептались, что богиня пыталась уберечь старшего сына императора от горечи потери пары, но ее благосклонность не знала меры. Старания Джаспера принесли плоды, и их с Калией ждало благословение. Как прекрасна была свадьба! Счастью влюбленных не было предела, все радовались за них, но за хорошими вестями вскоре пришли плохие.
Мана Калии стала утекать и постепенно совсем перестала удерживаться внутри нее. Крупица за крупицей, пока она сама не почувствовала это, потеряв сознание от легкого заклинания. С каждым днем она угасала, а по словам ученых, магия тянула жизненную энергию вместе с собой. Этому не было ни объяснения, ни лечения.
Неумелые усилия подростков переросли в красивую влюбленность, что должна была гореть в их сердцах до самого конца. Любовь без срока годности! Как печально, что дату все же быстро определила сама планида.
Джаспер передал все обязанности младшему брату и сестре. Мужчина не отходил от кровати супруги и заботился о ней, совершенно забыв о себе. Калия кричала, плакала навзрыд, ругала его за то, что он ежедневно тратит свою жизнь на бесполезную опеку. Она верила, что Джаспер должен идти дальше, оставив ее в прошлом. К чему принцу драконов обуза в виде нее? Его забота больше душила ее своей горечью.
— В детстве ты заявил у всех на виду, что не хочешь быть моим другом, помнишь? Я тогда расплакалась, а ты…
— А я подошел и сказал, что хочу жениться на тебе. Я все помню. — Его улыбка была насквозь пропитана досадой.
— Ты светился от счастья, говоря о детях, Джас. Ты сиял ярче любых звезд. Я буду молить богов, чтобы они послали тебе ту, с кем ты сможешь стать отцом…
— Не говори такого. Не отталкивай меня с таким лицом!
Больше своей смерти Калия опасалась, что Джаспер последует за ней, поэтому Армель стала той, кто сохранил ее секрет и исполнила особенное последнее желание. Принцессе пришлось украсть яйцо, что давно было подготовлено ее братом, но запрятано в самую глубь с момента обнаружения болезни у его жены.
При естественных родах ребенок рождался с магией и не был драконом. Драконы могли появиться на свет, лишь вылупившись из яйца. Обоим супругам необходимо было отдать частицу своей души и на протяжении всего срока питать яйцо магией — чем больше магии, тем сильнее потомство, но в данном случае у девушки не было никакого выбора, и ей пришлось за раз вложить почти всю свою ману до последней капли.
Армель отводила глаза, сжимая зубы от желания прервать ее, пока Калия кашляла кровью, но не останавливалась, стремясь скопить свою магию и направить еле заметный ручеек в самое ядро плода. Калия ласково гладила его, представляя их с Джаспером малыша. Он мог никогда не родиться или расти без матери. Яйцо будто поглощало соленые капли, что она роняла на него.
— Только в том случае, если он не справится, отдай его ему. Ребенок станет для него дополнительным якорем. Джаспер не сможет закрыть на это глаза, поэтому сохрани его… — прошептала Калия, закрывая глаза от усталости.
Ком в горле и застывшие слезы не позволяли принцессе что-то вымолвить, поэтому она усиленно кивала, хотя на нее уже никто не смотрел. Армель стиснула яйцо, едва не выпавшее из обессиленных рук Калии, и выбежала из покоев.
Прежде у Айрис не было возможности создать что-то до такой степени огромное и при множестве посторонних лицезреть своими глазами статую богини изо льда, поэтому ей было не очень комфортно. Лед не таял и был едва ли не прозрачным, поэтому казался огромным драгоценным камнем. Она вспоминала, как творила ее своими руками, и жадный взгляд Хаялы, которая хотела посмотреть и подала ей хороший совет — закрыть глаза и довериться внутренним чувствам. В конце концов, магия словно сама знала, что делать и какой изобразить великую Севаду. Ее образ будто проступал в памяти и стоял перед глазами.
Принцесса ждала знака от Хаялы. Ей предстояло перед всеми собравшимися зажечь священный огонь. Таков был удел победительницы охоты, которую ей отдал в руки Карлайл. Слишком очевидно на ее лице было написано: «Что я здесь делаю?». Ей стоило больших усилий утаить это от других.
О возвращении Мирель особо никто не был в курсе, впрочем, как и об ее отбытии из страны, поэтому отсутствие ведьмы не вызвало никаких вопросов, а вот Даррену пришлось оставить свою пару досыпать, а самому присутствовать в храме, как и всем его родственникам.
Вокруг скопилась многочисленная публика. В толпе были и аристократы, и обычные жители империи. В этот день не было разницы, как высоко их положение, для Севады все были одинаковы.
Вблизи храма устроили фестиваль, который должен был продолжаться до глубокой ночи и заканчивался представлением драконов в небе. Повсюду стояли лавки с милыми сувенирами и едой. На импровизированных подмостках выступали талантливые артисты. Дома и здания были украшены
