— Перед смертью. Он принес мне деньги, ана следующий день его убили.
— Совсем недолго.
— Нет.
— Могу поклясться.
— Скажите сеньоре, — обратился я к Доне, —что ей придется повторить полицейским все, что она нам рассказала. И подписатьпротокол. Потом она получит деньги и сможет навестить друзей в Колумбии. Этим ясам займусь.
Переводить не потребовалось. Сеньора Леридакивнула головой и с философским видом заключила:
— Я согласна. Может, выпьем?
— Когда останетесь одна, — сказаля. — А мы не пьем. — И попросил Дону: — Позвоните в управлениеполиции капитану Селлерсу — пусть немедленно идет сюда, взяв с собойстенографистку, знающую испанский, и нотариуса.
— Может, мы сами поедем к нему? —предложила Дона.
— Я хочу, чтобы он побывал здесь. Думаю,это произведет на него впечатление.
— Давайте вместе поедем за ним.
— Нет, Дона. Однажды я оставил свидетелябез надзора и вскоре у него за стеной взорвалась тонна динамита. Извините, новам все же придется сесть в машину и доехать до ближайшего телефона. Я остаюсьздесь. С этой женщиной ничего не должно случиться, пока ее показания не будутзаверены нотариусом. Надеюсь, вы понимаете, что это для всех нас значит?
Глава 25
Дрожащей рукой Лерида писала свои показания.
Капитан Селлерс заверил подпись, сложилбумагу, спрятал во внутренний карман пиджака и многозначительно посмотрел наменя.
Я встал со стула, и мы вышли на крыльцо.
— И что теперь? — спросил Селлерс.
— Ты можешь распорядиться, чтобы ееохраняли, как особо важную свидетельницу?
— Свидетельницу чего?
— Обстоятельств, которые привели кубийству Роберта Кеймерона.
— Не вижу никакой связи.
— Не видишь?
— Старуха является свидетельницей лишьодного — подмены девочек на далеком колумбийском прииске много лет назад. Тебепридется немало потрудиться, чтобы доказать это. Одно дело — подписатьпоказания и совсем иное — повторить их перед судом, да так убедительно, чтобысудья решил передать наследство в целых двести тысяч баксов другому лицу! Еслибы это было так просто, все наследницы Соединенных Штатов давно стали быобъектом шантажа и вымогательств. Моментально появились бы сотни самозванок,выдающих себя за настоящих наследниц!
— Неужели ты ничего не понял?
— А что я должен был понять?
— Забудь об этой подмене. Переключись наубийство Кеймерона.
— Я весь внимание.
— Кеймерон и Шарплз были опекунами. Ихинтересы никоим образом не пострадали бы, окажись Ширли Брюс — Доной Грэфтон, аДона Грэфтон — Ширли Брюс. Ситуация изменилась с тех пор, как началась тайнаядобыча изумрудов. Шарплз, Кеймерон и крошка Ширли вступили в сговор.
— Возможно, — согласился Селлерс. —Но как все это связано с убийством Кеймерона?
— Никак.
Он посмотрел на меня так, будто я был дебилом.
— Допустим, что Шарплз еще много летназад мог услышать от Фелипе Муриндо всю эту историю с подменой девочек — ведьименно Шарплз назначил Муриндо управляющим. Допустим также, что Кеймерон знал онезаконной добыче изумрудов. Но совершенно очевидно, что о подмене девочек емуизвестно не было. Шарплз до поры молчал об этом, преследуя свои личные цели.
— Допустить можно что угодно, —возразил Селлерс.
— И, однако, допустим, что все былоименно так. Достаточно увидеть эту парочку — Ширли и «дядю Гарри», — каксами собой отпадают сомнения.
— Ладно, и что дальше?
— В этот злосчастный день Кеймеронприготовился действовать: поговорил с сеньорой Леридой и назначил встречуХуаните Грэфтон. Именно это и привело к тому, что кто-то пырнул его ножом.
— Кто же?
— Хуанита Грэфтон не только самамастерски владеет холодным оружием, она считает, что каждая юная леди должнанаучиться этому.
Селлерс нахмурился.
— Тем временем, — продолжаля, — Ширли Брюс решила преподнести Роберту Хокли рождественский подарочек— две тысячи долларов.
— Почему?
— Она узнала, что Хокли оформляетдокументы для поездки в Колумбию. И ей так же, как и дяде Гарри, это вовсе непонравилось. Ведь в таком случае Шарплзу пришлось бы отправиться следом. Именнодля наблюдения за Хокли и наняли Берту. Они пытались помешать Хокли —надеялись, что две тысячи баксов его остановят. Но он не поддался, наверное,понял, что может получить гораздо больше! И все же Ширли не зря побывала уРоберта Хокли: она не только ухитрилась незаметно отсыпать в свою сумочкугорсть голубых кристаллов из банки с наклейкой «Яд», но и напечатать на егомашинке адрес Доны Грэфтон.
— Ну и дела! — присвистнулСеллерс. — Давай дальше, я тебя очень внимательно слушаю.
— Если бы Кеймерон узнал тайну ФелипеМуриндо, это задело бы жизненные интересы двух человек — Хуаниты Грэфтон иШирли Брюс.
— Скажи, Дональд, ты ведь уже давнодогадался, что девочек подменили? Как тебе это пришло в голову?
— Догадаться было не трудно. Впервые явстретил Хуаниту Грэфтон у Доны и видел, с какой ненавистью она набросилась надевушку, считающуюся ее родной дочерью. А потом я видел, как она относится кШирли Брюс — именно так любящие матери относятся к своим избалованным детям.Ширли рассказала мне, что Хуанита ведет в Соединенных Штатах светский образжизни, а в Колумбии вкалывает от зари до зари. Напротив, в Колумбии мнерассказали, что она ездит на заработки в Штаты, а дома превращается в знатнуюдаму: Муриндо — неграмотный управляющий — хранил в колумбийских банках солидныесбережения. Он обладал информацией и хотел ее продать. Эта информация касаласьматери и няньки. Соедини все воедино, добавь поразительное сходство ХуанитыГрэфтон с Ширли Брюс — при том, что с Доной у нее нет ничего общего — вот исделаешь вывод. Для этого и детективом не надо быть.
Селлерс вытащил из кармана сигару, откусилкончик и зажег спичку.
