«Да и что еще могло бы увлечь его сильнее?» – вертится в голове Жана навязчивая мысль…
В Бурже есть необычные астрономические часы, установленные в 1424 году, когда Жаку Керу было двадцать четыре года. И на молодого человека, наделенного от природы незаурядным талантом к математике, они всегда действовали гипнотически.
– Жан, помнишь, я тебе рассказывал о том, как впервые увидал тут, в Бурже, астрономические часы? Я несколько лет подряд чуть ли не ежедневно приходил на площадь, чтобы их изучать. По мере того, как дела мои шли в гору и я богател, мне все чаще предоставлялась возможность беседовать на такие темы с учеными мужами. В результате обо мне сложился еще один миф – будто бы я владею философским камнем и умею превращать обычный металл в золото! Меня это так забавляет! – говорит Жак, и мужчины заходятся смехом.
Свою следующую остановку гости делают в крошечной часовне совершенных пропорций, в которую ведет изящная витая лестница. Ее лазурный, усеянный золотыми звездами свод расписан фигурами прекрасных ангелов в развевающихся белых одеждах. Перетта зачарованно разглядывает их – каждый ангел держит флажок с цитатой из Священного Писания.
– Как у тебя все продумано, дядюшка! – восклицает она, указывая рукой в угол часовни, где стоит маленький камин для обогрева молящихся в холодное время года. Окна над ним сделаны из цветного стекла, а через боковую дверь можно попасть прямо в личные покои Жака и Марсэ.
Жан и Перетта уже не в силах восхищаться чудесами дядюшкиного дома и откровенно говорят ему об этом.
– Потерпите еще немножко, – бормочет Жак, выводя их из дома во внутренний двор. Там установлены две конные статуи: одна из них – короля Карла VII, во всеоружии восседающего на великолепном боевом коне, другая – самого купца, верхом на муле. Перетта замечает, что подковы на копытах мула обращены своими концами назад.
– Это еще одна твоя маленькая тайна? – спрашивает она дядю, и тот улыбается.
– Для кого-то может быть. Но среди рудокопов широко известна история об одном человеке, нашедшем золотую жилу. Чтобы не раскрыть ее местонахождение, он перековал своего мула, перевернув подковы так, чтобы сбить со следа любого, кто бы задумал добраться до его рудника!
Одно из поистине новаторских решений в проекте Жака являет собой сад. Купец решил использовать участок земли рядом с домом, по которому прежде проходила линия городских укреплений. Под его началом рабочие засыпали оборонительные рвы и засадили всю территорию растениями, которые Жак заблаговременно привез из своих поездок по Франции, Провансу и Востоку. Всякий раз, когда он оказывался в Неаполе, дворцовые садовники вручали купцу черенки местных растений, укорененные специально для него по распоряжению королевы Изабеллы. А в Марселе, куда периодически заходили его суда, Жака поджидали его факторы с саженцами прованских цветов и деревьев, которые купец с удовольствием отвозил домой в Бурж. И вот теперь его сад поражает гостей видовым богатством и разноцветием, хотя некоторые, наиболее деликатные и прихотливые растения все-таки вымерзли в суровую буржскую зиму. Такого палисадника нет больше ни у кого в городе. И как же радуют глаз цветы, цветущие у дома!
Строительство дома требует времени и больших усилий, но вот, наконец, после четырех лет напряженного и тщательного руководства и контроля, королевский казначей может вздохнуть с облегчением – дом готов! И какой! Настоящий дворец, самый впечатляющий из всех домов, которые кому-либо доводилось видеть. И, хотя его особняк еще не готов для заселения, Жак удовлетворен – и втайне восхищен – получившимся результатом. И не он один. И Марсэ, и все члены его большого семейства, и друзья купца – все в восторге от его нового дома.
Глава 24
Поскольку ему часто приходится бывать в родном городе, чтобы следить за ходом строительства дома, Жак решает пристроить к буржскому собору ризницу и погребальную часовню для себя и своего семейства. В 1441 году его брат Николя был назначен епископом Люсонским и отказался от своего места каноника Сент-Шапель в Бурже в пользу своего единокровного брата. Жак возлагает большие надежды на дальнейшее продвижение своих родных по ступеням церковной иерархии – ведь это может только усилить положение купца при короле и его дворе.
Оптимизм Жака оправдывается. Пятью годами позже Жан Кер, его старший сын, в возрасте всего двадцати пяти лет назначается архиепископом Буржа. Семья ликует, но о своих «народных» корнях не забывает. Обретение Жаном столь высокого положения в Церкви – просто невероятный успех для такого простого семейства, невзирая на значительные достижения его главы. И все родные Жана чрезвычайно польщены этим и преисполнены гордости.
Ватикан не сразу одобряет назначение Жана архиепископом, но когда он, наконец санкционирует его в сентябре 1450 года, Жак решает устроить роскошный прием в честь нового архиепископа Буржского. И понятное дело – он очень доволен тем, что теперь у него есть дом, который воплощает собой все, чего добилось его семейство, и в котором не стыдно принимать высоких и важных гостей.
Торжественное вступление архиепископа Жана в Бурж в том же году, в сопровождении самых влиятельных королевских советников, становится для его родителей моментом триумфа. Жак Кер, сын малозначащего местного меховщика, стоит рядом с женой и детьми и с умилением наблюдает, как знатные беррийские вельможи несут его сына на кафедру. На этот раз ему не пришлось прикладывать руку к организации столь знаменательного мероприятия – все заботы взял на себя клир новой епархии его сына. Зато после торжественной церемонии Жак устраивает в честь нового архиепископа пышное пиршество – самое роскошное на памяти города.
Несмотря на эйфорию в связи с возвышением сына и удовольствие, которое купцу дарит его новый особняк, прозорливое подсознание нашептывает Жаку, что вокруг него происходит что-то неладное. Всего через несколько недель после освящения его нового дома в Бурже купец вдруг узнает, что один из его близких друзей – законник при короле и член королевского совета – арестован за нарушения в своей бухгалтерии. Жак не может в это поверить! Его доброго друга обвиняют в использовании служебного положения ради собственной выгоды – к ущербу для Короны!
Такие новости сильно обеспокоивают Марсэ. С другой стороны – почему это должно как-то отразиться на Жаке? Купец старается успокоить жену – его положение как никогда надежно, и лучших отношений с королем ему и желать не приходится.
– Дорогая моя, ты боишься, что меня обвинят в том, будто я поспособствовал возвышению сына? Будь уверена: мне никогда не предъявят такого обвинения! Разве ты забыла, какие почести мне оказал прилюдно король при нашем вступлении в Руан? Он ведь приветствовал меня как человека, без которого победа над англичанами была бы невозможной!
И вот уже на дворе июль 1451 года. Минуло полтора года со смерти близкого друга Жака – Агнессы Сорель. Но купец до сих пор не может смириться с мыслью, что ее больше нет. Видеть ее всегда было ему в удовольствие! Какой неподдельный восторг вызывали у нее его рассказы! Как искренне она радовалась подаркам Жака, которые тот, как волшебник, доставал из своих потайных карманов. Как она смеялась – словно ребенок! И с каким пылом она обсуждала любое предложение, любой проект Жака, способный помочь королю и его народу! Конечно, от любого такого проекта выгадывал и сам купец. Но для Агнессы главным было, чтобы он приносил благо ее любимому королю и его подданным. Как радостно им было устраивать «благие» заговоры!
