Никакие пираты на свете, думал капитан Блад, не смогли бысостязаться с ними в грубости и жестокости. Набег их увенчался полным успехом;потеряли они не больше пяти-шести человек и беспощадно отомстили за их смерть.
Наконец в последней лодке возвратился на корабль дон Жуан.Впереди него по трапу поднялись двое матросов; они несли на плечах какой-тоузел. Когда они спрыгнули на палубу, капитан Блад увидел, что они несутженщину, закутанную с головой в плащ. Из-под тёмных складок плаща выглядывалкрай шёлковых нижних юбок и брыкающиеся ноги в шёлковых чулках и изящныхтуфельках на высоком каблуке. С возрастающим изумлением капитан Блад убедился,что похищенная женщина, по-видимому, дама из высшего общества.
Следом за матросами по трапу поднялся дон Жуан. Потное лицоего и руки были черны от пороха. Стоя на верхней ступеньке трапа, онскомандовал:
— Ко мне в каюту!
Блад видел, как женщину пронесли по палубе мимо скалившихзубы, отпускавших шутки матросов, и она скрылась на плече одного из своихпохитителей на продольном мостике, ведущем к внутреннему трапу.
По отношению к женщинам капитан Блад был всегда истиннымрыцарем без страха и упрёка. Отчасти, быть может, во имя некой прелестной дамыс Барбадоса, для которой он, по его мнению, был ничем, но память о которойвдохновляла его на самые благородные поступки, никак, казалось бы, несовместимые с его пиратской деятельностью. Этот рыцарский дух заговорил в нёмсейчас с новой силой. Ослеплённый гневом, он готов был броситься на дона Жуана,но обуздал свой порыв, понимая, что этим сразу лишит себя возможности прийти напомощь несчастной пленнице. Её присутствие на корабле не осталось тайной ни длякого. Она была личным трофеем испанского повесы, командира корабля, и при одноймысли об этом капитан Блад похолодел.
Тем не менее, когда он, спустившись с юта, шагал по палубе кпродольному мостику, лицо его было спокойно, на губах играла улыбка. В этомузком проходе он столкнулся со старшими офицерами, из которых трое сопровождалидона Жуана в его экспедиции на берег; четвёртый был Верагуас. Все они громкосмеялись и перебрасывались шутками по адресу своего распутного капитана.
Они с шумом ввалились в капитанскую каюту. Блад вошёлпоследним. Негр-слуга накрыл к ужину стол, поставив, как всегда, шестьприборов, и зажёг большую серебряную люстру, ибо солнце уже село и быстросгущались сумерки.
Дон Жуан появился на пороге одной из кают левого борта.Затворив за собой дверь, он несколько мгновений продолжал стоять, прислонившиськ ней спиной, взглядом, исполненным подозрительности и недоверия, окидываяпожаловавших к нему в каюту офицеров. Их присутствие, по-видимому, побудило егозапереть дверь боковой каюты и положить ключ в карман. Из каюты, где, какнетрудно было догадаться, находилась похищенная дама, не доносилось ни звука.
— Она утихомирилась наконец, благодарение богу, — со смехомпроизнёс один из офицеров.
— Должно быть, устала визжать, — сказал другой. — Божемилостивый! Это же какая-то дикая кошка! Как она сопротивлялась! Бешеныйхарактер, судя по всему. Настоящий маленький бесёнок, которого стоит приручить.Я завидую тебе, Жуан.
Верагуас заявил, что столь блестящий флотоводец, как донЖуан, достоин высокой награды, и среди терпких шуток и поддразниваний командиркорабля с довольно угрюмой миной предложил всем сесть за стол.
— Мы поужинаем сегодня на скорую руку, если вы ничего неимеете против, — сказал он, снимая свои доспехи, чем вызвал новую бурю весельяпо поводу его торопливости и новый град шуток по адресу несчастной жертвы,которую он держит под замком.
Когда все уселись за стол, капитан Блад позволил себеобратиться к дону Жуану с вопросом:
— Ну, а как ваши дела с полковником де Кулевэном?
Красивое лицо капитана омрачилось.
— А, будь он проклят! Его не было в Бассетерре — онорганизует оборону в Ле Карм.
Капитан Блад, подняв брови, сказал тоном лёгкогособолезнования:
— Значит, вам так и не удалось свести с ним счёты, несмотряна всю вашу решимость и отвагу?
— Не вполне, не вполне.
— Клянусь небом, ты неправ! — крикнул кто-то со смехом. —Мадам де Кулевэн воздаст тебе за всё сторицею.
— Мадам де Кулевэн? — переспросил капитан Блад без особойнужды, ибо взгляды, устремлённые на запертую дверь маленькой каюты, делалиподобный вопрос праздным. Блад рассмеялся. — Вот оно что… Не знаю, какое вамбыло нанесено оскорбление, дон Жуан, но отомстили вы весьма тонко и умело. — И,посылая его в душе в преисподнюю, он негромко рассмеялся с деланным одобрением.
Дон Жуан пожал плечами и вздохнул:
— Тем не менее я жалею, что не поймал его и не заставилзаплатить мне за всё сполна.
Капитан Блад продолжал развивать эту тему:
— Если ваша ненависть к нему столь велика, подумайте, накакую муку вы его обрекли, предполагая, разумеется, что он любит свою жену!Могильный покой — ничто по сравнению с этими терзаниями.
— Может быть, может быть. — Дон Жуан был сегоднянесловоохотлив. То ли его сжигало нетерпение, то ли он был не в духе из-засвоей частичной неудачи. — Налей мне вина, Абсолом. Боже праведный, какаяжажда!
Негр налил всем вина. Дон Жуан одним глотком осушил свойбокал. Блад последовал его примеру, и бокалы были наполнены снова.
Блад произнёс цветистый тост в честь командира корабля. Небудучи больши?? знатоком морских сражений, сказал Блад, он всё же после того,что ему пришлось наблюдать сегодня, позволяет себе думать, что ни один флотоводецна свете не мог бы более искусно провести бой, чем сделал это дон Жуан.
Командир корабля улыбкой выразил свою признательность. Тостбыл встречен шумным одобрением, и бокалы снова наполнились вином. Все болтали,смеялись, а капитан Блад задумался.
Вот сейчас, размышлял он, как только ужин закончится, донЖуан разгонит их всех по своим каютам. Капитану Бладу была отведена каюта поправому борту, смежная с каютой капитана. Но допустит ли сейчас капитан, чтобыгость находился там, в столь непосредственной близости от него? Если ему дадутвозможность остаться в своей каюте, думал Блад, он ещё может вызволить этунесчастную женщину из беды. У него даже созрел уже план, как это сделать. Ночто, если его переместят в другую каюту на эту ночь?
Он заставил себя встряхнуться и пустился в оживлённыйразговор; потом шумно потребовал ещё вина, а когда оно было выпито, повторилсвоё требование, в чём его охотно поддерживали все, изнывая от жажды послежаркой схватки. Затем он снова принялся превозносить до небес искусство иотвагу дона Жуана, причём было замечено, что язык у него слегка заплетается,речь стала не совсем внятной; раза два он икнул и, глупо ухмыляясь, несколькораз повторил одно и то же.
