Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
от часу за забором в саду с деревьев падали яблоки, листочки березы, что стояла тут же, у калитки, отрываясь, бесшумно ложились на траву. В палисаднике легкий ветерок качал букеты ярких флоксов. Буйством красок радовали георгины, клонившие книзу цветы. Все еще продолжали цвести циннии, ожившие после дождя. Вдоль дорожки красовались низкие бархатцы. Сентябрь приглушил, размыл краски лета, но только для того, чтобы придать им новые пестрые оттенки. За дорогой и вспаханными полями, как будто тронутый сединой, застыл лес. К аромату яблок примешивались и другие запахи. Здесь, в тени березы, пахло сырой землей, мхом и грибами. Иногда эти запахи разбавлял легкий, нежный аромат петуний, которые росли за домом. Мама и тетя Люда питали особую страсть к однолетникам и каждый год сажали их в изобилии едва ли не в огороде, и каждый год едва ли не до морозов цветы радовали глаз.
Эти ясные погожие сентябрьские деньки радовали и поднимали настроение, пробуждая в душе что-то неведомое, возвышенное. Но было в их красоте что-то печальное, отчего щемило сердце и наворачивались слезы на глаза. В эти сентябрьские деньки Злата Полянская осталась в Горновке одна.
Теперь они не могли так просто сорваться и уехать в Минск все вместе. Машка ходила в школу, и они договорились ездить в Минск и работать по очереди. Кто-то должен был оставаться дома, приглядывать за дочкой и возить ее в школу. Родители работали, а обременять Тимофеевну не хотелось. Конечно, Матвеевич мог бы на своем стареньком «Жигуленке» отвозить девочку в школу, и, безусловно, они бы присмотрели за ней не хуже самой Златы, но девушка, зная, как для Машки важны и трудны эти первые дни в школе, хотела быть с ней рядом, чтобы поддержать, помочь, приласкать, уделить внимание… Полянская знала: лучше нее, мамы, с этим никто не справится.
Утром, накормив дочку завтраком, Злата отвозила ее в школу и забирала только после четырех, когда заканчивалась продленка. А пока дочки не было, занималась обычными повседневными делами, перемежая их с игрой на фортепиано, пением, изучением музыкальной литературы, ведь впереди ее ждала последняя сессия, а потом диплом. Она все время что-то делала, ведь в деревне всегда находилась работа, она пыталась убежать от мыслей о Витале, навязчиво преследующих ее, но стоило лишь остановиться, присесть — и они, взлетая, как рой бабочек, кружили в ее голове.
Однажды после полудня, собрав яблоки, она уселась в беседке и принялась нарезать их тонкими дольками. Яблок в этом году было много, и чтобы они не гнили, Злата сушила их и складывала в большой мешок, а зимой они варили компот из сухофруктов. Так же они поступали и с грушами, и с черносливом. Это было вкусно и полезно, куда полезнее, чем соки с добавлением консервантов. В эти дни никто не заходил к Злате, ну разве что Тимофеевна иногда, но та чаще всего заглядывала по вечерам, приносила что-нибудь к чаю, который они пили вместе.
Поэтому, когда брякнула клямка калитки, Полянская, удивившись, выглянула из-за густой стены виноградника. На дорожке появилась баба Маня. Она медленно шла, глядя себе под ноги, и чему-то посмеивалась. Злата улыбнулась, обрадовалась, увидев старушку, сразу вспомнив, что в гости к ней она не заходила, кажется, целый месяц, а то и больше. По крайней мере, вернувшись из Минска, ни разу не навестила свою пожилую приятельницу.
Конечно, звонила ей, и из Минска тоже, а вот навестить ее так и не собралась. Стало стыдно, ведь девушка знала: бабе Мане даже эти короткие прогулки до ее дома давались с трудом. Артрит, прогрессирующий с годами, мучил старушку страшными болями, лишая самых простых радостей в жизни.
— Баба Маня! — окликнула девушка старушку, выйдя из беседки. — Здрасте! Проходите вот сюда, в беседку, тут тенечек и прохладней…
— Ох, Златуля, здароў! Чуць дакалдыбала! Ох, i замучаў жа мяне хандроз! Сiл няма ўжо нiякiх!
Старушка сошла с дорожки, дошла до беседки и тяжело опустилась на лавочку, с трудом переводя дыхание.
— Утамiлася! — сказала она.
Злата быстренько сбегала в дом и вернулась оттуда со стаканом холодного компота, молча протянула его старушке.
— Во пячэ, а! — посетовала баба Маня и с благодарностью приняла стакан. — Гэта ж калi так было, што восень такая пякучая, як летам? 3iма лютая будзе! I без снегу, вiдаць! Пагана гэта! Ну, а ты як тут? Адна? Цiмафееўна казала, Лёшка ў Мiнску? Пяе?
Злата с улыбкой кивнула.
— Да, его приглашают в клубы ночные поработать, но он вернется через пару деньков, и тогда уже я поеду. Пока приглашают, надо ездить! Что ж делать?
— Мы з Нiнай гаварылi толью ўчора пра гэта… Мо б лепш было, каб вы ў Мiнску засталiся i Машку аддалi ў школу там? У вас жа там усё… А матацца туды-сюды… Цяжка…
— Ничего, мы справимся! — Злата улыбнулась. — Наш дом здесь и Машкин тоже, а там мы квартиру Леши давно в студию превратили. Там мы можем переночевать ночь-другую, но жить с ребенком… Нет, там совершенно не те условия. Ребята-музыканты, Лешины друзья, там все время собираются, репетируют, что-то записывают, да и я тоже… А здесь Маняше хорошо. Свежий воздух, простор… Да и мы сами ни за что надолго не расстанемся с деревней. Нет, мы даже мысли об этом не допускаем! К тому же вас на кого я оставлю? — улыбнулась девушка и, присев напротив бабы Мани, вновь принялась потихоньку резать яблоки.
— Ой, маўчы лепш! — как всегда при этих словах, замахала руками баба Маня, а Злата лишь улыбнулась. — Нам ужо, качоўкам старым, на кладбiшча пара збiрацца! Хiба нам што трэба ўжо?
— А мне нужно! Нужно, чтобы вы были… Помните, вы говорили мне, о чем мечтали всегда…
— Да помню, калi ж не… Толькi не будзе гэтага нiколi Златуля. Здаецца мне, загiня дзярэўня! Ты толькi глянь — лета кончылася, i ўсе раз'ехалiся. Я калi выйду на вўлiцу у абед да калодзежа, прысяду на лаўку, сяджу, гляджу, а кругом нiводнага чалавека. I так можна дзень прасядзець i нкога не ўбачыць. Нiхто табе па дарозе не пройдзя, i машына не праедзя!
— Зато можно сполна насладиться тишиной! Я тоже вот сижу сейчас здесь, яблоки режу и слушаю, как жужжат мухи и пчелы! И так хорошо просто сидеть и слышать эти звуки и никакие другие! — Злата улыбнулась, понимая, что баба Маня, скорее всего, не поймет ее. — И все же я склонна думать, деревня не умрет! Так что не говорите мне о кладбище! Я вам это запрещаю!
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
