же могли бороться с напастью своими силами, но при этом не отбирали хлеб с маслом у Конклава, – закончил за меня Кристиан.
– Какие потрясающе хитрые люди! – восхитилась я.
– Да не то слово! Вот те, кому хватает знаний и навыков, и стали придумывать что-то свое. Я и придумал, и даже начал обрабатывать поля… хм… – опять Кристиан сболтнул лишнее и сам это понял. Но тему продолжать никто из нас не стал. Захочет – сам расскажет. – Так что у вас там случилось?
– Давайте я сначала хотя бы разложу травы для просушки, раз уж вешать теперь некуда, – я кивнула на снятые веревки и вынутые из стен штыри. Да, я понимаю, что они могли помешать наложению конструкта, но все же немного злилась на Кристиана, что он меня не спросил.
– Я все верну как было или даже лучше. Вы только скажите, я сделаю так, как вам будет удобно, – примирительно ответил мужчина.
– А это хорошая идея, тут все переделать под мои нужды, – усмехнулась я, про себя уже намечая фронт работ.
Ну он сам предложил, сам и виноват. И нечего на меня так задумчиво смотреть.
– Но это потом, давайте сейчас попьем чаю и перекусим, и мне есть что вам рассказать. Это очень важно, и мне хотелось бы услышать ваше мнение.
Кристиан нахмурился, кивнул и пошел ставить на печь чайник, пока я разбираюсь с травами и перетаскиваю купленные продукты в подпол.
Пока мужчина возился на кухне, я пыталась переварить то, что он сделал в кабинете. Нет, я понимаю, что он действовал из благих побуждений, понимаю, что его помощь бесценная, что теперь здесь действительно все можно оборудовать так, как это удобно мне.
Но была одна небольшая проблема: все это он сделал без моего разрешения. И мне это не понравилось. Вот совершенно!
У меня было ощущение, что теперь мой собственный дом мне уже не принадлежит. Возможно, я и преувеличиваю. Нет, точно преувеличиваю, и ничего такого Кристиан не имел в виду. Просто так обычно поступал мой муж.
В порыве вершения добрых дел, а на него такое иногда находило, слава богам, редко, он мог, например, продать что-то мне нужное и купить получше, на его взгляд. Вот только мне эта покупка совершенно не подходила. Или он как-то пытался вот так же переоборудовать мой кабинет, но душевного порыва хватило только на то, чтобы содрать все гобелены и обои, вынести мебель, а потом все, запал закончился, и дальше я работала фактически в ремонтируемой комнате без должной мебели несколько месяцев.
В общем, очень мне это не понравилось, и от этого я внутренне кипела, как тот чайник.
– Виктория, все готово! – позвал меня из кухни мужчина.
– Сейчас, иду.
Перед тем, как пойти есть, я все же решила переодеться. Ботинки так до конца и не высохли, и я уже чувствовала, что хлюпаю носом. Как бы не заболеть!
– Виктория, – начал он, когда я спустилась вниз и уселась за стол, на котором помимо чая и укрепляющего отвара, который был налит специально для меня, стояли еще и пироги, которые я взяла у Мари, когда обратно переодевалась после богослужения. – Я должен перед вами извиниться, за то, что сделал в кабинете без вашего разрешения. Я действительно не подумал, что вам будет это так неприятно, простите.
Я где-то даже могла его понять, поэтому сейчас ощущала стыд. Он же действительно хотел, как лучше, и до этого он сколачивал стеллажи и я не возражала. Такой разнонаправленный посыл получился.
– Кристиан, – пересилив свое желание извиниться уже перед ним, я все же я постаралась мягко донести то, что изначально собиралась: – я понимаю, что вы хотели, как лучше. Но… Вы же маг, вы должны знать, что с травами все может быть непросто. Это хорошо, что вы их сняли, но вы использовали сложносоставную магию там, где она могла повлиять на мои заготовки. Это один момент. Второй, я не очень люблю, когда вторгаются в мое рабочее пространство. Давайте договоримся, что мы будем обсуждать какие-то возникшие проблемы или идеи. Вы не против?
– Хорошо, договорились, – мужчина улыбнулся. – Вы больше не злитесь?
– Я не злилась, так, слегка разнервничалась. День сегодня был тяжелый.
– Расскажете?
– Да. Тем более что мне нужен взгляд со стороны, если вы не против?
– Приложу все усилия, – кивнул тот.
Ну я и рассказала обо всем, что сегодня случилось. Потому что моя интуиция мне подсказывала, что вокруг происходит что-то нехорошее. Опять.
– Я думаю, что вы можете быть частично правы, – задумчиво отозвался Кристиан, когда услышал всю историю. – Вайн изворотливый, но умный тип, он не стал бы ссориться с тем, кто его сильнее. А еще он не стал бы уходить на окраину города, чтобы там с кем-то поссориться и умереть. Но в этой связи у меня вызывает подозрение его сын, который уехал с женой и ребенком якобы к целителю.
– Почему? Ребенку могло стать плохо неожиданно, это же ребенок, с ними такое случается, – я пожала плечами.
– Больше похоже на то, что Вайн отправил семью под благовидным предлогом подальше. Вероятно, ожидал неприятностей. Но опять же, на него это совершенно непохоже.
– Мы это сможем узнать точно, только когда его сын вернется.
– Сдается мне, что он не вернется.
– Тут же его лавка, его бизнес, – не поняла я. – На что он будет кормить семью, если просто оставит наследство отца?
– Наследство? Младший Вайн бездарен, Виктория. Он в любом случае не сможет заниматься аптекарским делом. А на продаже трав и безмагических микстур много не заработаешь. Это во-первых. Во-вторых, я почему-то не уверен, что лавка принадлежит Вайну.
– В каком это смысле?
– В таком, что прямо перед тем, как меня заточили в артефакт, – Кристиан потер переносицу, – у Вайна были большие проблемы с деньгами и зельями, он очень сильно задолжал, и герцогство собиралось выкупить его лавку, оставив его только в качестве наемного работника, с небольшой долей, а то и без нее. И очень похоже на то, что так и произошло, иначе он не стал бы участвовать в этой схеме с незаконным налогом. Слишком это для него опасно, как для хозяина лавки, а он рисковать не любит, но вот если он наемный, то практически ничем не рискует.
– Вот сурок! – я хотела другое слово сказать, но как-то не привыкла ругаться при мужчинах.
– Что?
– Я говорю, что он нехороший человек. Сейчас! – я быстро сбегала в свою комнату и принесла бумаги. – Вот смотрите, он подписал бумаги, как хозяин лавки. Если вы правы,
