и часа времени на изучение языка Тейи, я довольно сносно понимал местных даже без него.
Но до грамотной речи всё же ещё было далеко. Без цепочки на шее я от силы мог сложить пару слов в простейшие просьбы и вопросы. А на переговорах с магами фракции первого Стража мне могло понадобиться всё моё и так не шибко развитое красноречие до последней капельки.
По прогнозу Тириана нужно было ещё месяца полтора-два, чтобы эффект амулета проник мне в мозг настолько, что можно будет снять его с шеи. А пока что стоило радоваться тому, что я оказался достаточно дальновиден и ещё в столице Тхалсы заказал в кузнице новую цепочку из звеньев толщиной в мой палец и дополнительный армированный «чехол» для самого амулета.
Во-первых, чтобы в будущих битвах на сверхчеловеческих уровнях ничего не порвалось и не сломалось. А во-вторых чтобы замаскировать амулет-переводчик, внешний вид которого был известен довольно многим.
И, кажется, это сработало, потому что с Сарзаком я разговаривал, стоя в превращённой ударами Зеридада в кожаные лохмотья рубахе и амулет был прекрасно виден. При этом старик ничего не спросил по этому поводу.
Правда, учитывая предостережение Увкара насчёт главы распределительного центра, был шанс, что Сарзак всё прочухал, просто промолчал. Но тут можно было гадать долго.
По крайней мере те люди, кого я якобы из любопытства спрашивал, что они думают о моём кулоне, теперь похожем на висящие у меня на шее крупные карманные часы, ни разу не вспомнили об амулете-переводчике.
Руби я, после нескольких минут метаний, всё-таки решил взять с собой. Если лисичка останется со мной, то шансы на появление разного рода преступных элементов, нацеленных на оставшихся в форпосте ребят, уменьшатся в разы. Месть-местью, а без выгоды что-то делать очень мало кто соглашается.
К тому же, в отличие от Шиито или Лой, Руби я мог спрятать за пазуху, на голову себе посадить или в принципе выпустить на какое-то время в дикую местность, где она была бы куда незаметнее людей.
Так что в итоге вдогонку боевому отряду Золотого Ястреба мы отправились втроём.
Что я, что Рахира, были куда быстрее и выносливее любых лошадей. Так что, выдвинувшись в районе двенадцати часов дня, четыре с половиной сотни километров мы пробежали ещё до заката, оказавшись у подножия кряжа.
Однако дальше также быстро двигаться уже было невозможно. Во-первых, банально из-за рельефа местности. А во-вторых, потому что на карте, приложенной к данным по операции, примерная зона поиска неизвестной угрозы составляла почти четыре сотни квадратных километров.
Найти на такой территории боевой отряд в пятьдесят человек было, конечно, не прямо очень сложно. Но порыскать нам всё-таки неизбежно пришлось бы. К тому же ещё стоило сохранять бдительность, чтобы самим раньше бойцов первого Стража не наткнуться на непонятную тварь.
Рахира даже предложила переждать ночь, не входя в горы, чтобы начать поиски засветло. Всё-таки её глаза, в отличие от моих, в темноте видели ничуть не лучше, чем у обычного человека. Однако, немного подумав и посмотрев на безоблачное небо и почти полную луну над головой, я решил не ждать.
Такого уровня освещения воительнице должно было с лихвой хватить, чтобы не оступиться и не упасть. Для того, чтобы следовать за мной, для которого ночь совсем не была препятствием, это было достаточно. Тем более что теперь никуда бежать я не собирался.
Углубившись в лабиринт горных склонов, ущелий и долин, мы ещё часа через три добрались до окраины области, где пропадали разведчики. Правда, это только если я правильно читал не слишком качественно нарисованную карту, но тут уже особых вариантов не было. Либо такая карта, либо вообще никакой.
Дальше быстрый походный шаг мы сменили на осторожную неторопливую поступь. Мне было совершенно не нужно, чтобы мы случайно выскочили на людей первого Стража и оказались приняты за врагов.
В медленном продвижении по горным извивам прошёл ещё час. Я сосредоточенно всматривался вперёд, пытаясь углядеть вдалеке отсветы костра или увидеть силуэты человеческих аур. Рахира просто молча шла следом, держа оружие наготове, не отвлекая меня даже самыми очевидными и напрашивающимися вопросами.
И её голос я услышал лишь после того, как в голову воительнице пришла мысль, не поделиться которой со мной было уже банально опасно.
— Тим, — тихий шепот Рахиры вырвал меня из концентрации. — Тебе не кажется, что здесь слишком спокойно?
Я вздрогнул. Профессиональным следопытом я действительно не был и отсутствие вокруг нас монстров мой мозг воспринимал скорее как успех и удачу, а не как тревожный знак. Но Рахира была права.
Пока мы мчались к горам, нам на пути почти не встречались монстры, готовые гнаться за несущимися на семидесяти-восьмидесяти километрах в час людьми. Однако после того, как мы вошли в кряж и замедлились, разные твари наскакивали на нас из темноты каждые минут пять-семь, плюс-минус.
В основном это была всякая шушера. Сильнейший попавшийся на пути монстр был на уровне четвёртой ступени и мне было совершенно несложно тихо и быстро сломать ему хребет. Так что всякие вторые и третьи ступени были скорее надоедливыми комарами, а не угрозой.
Но после того, как мы вошли в помеченную на карте жёлтым зону, или даже минут за двадцать до этого, нам не встретилось ни одной твари. Это не могло быть простым совпадением.
Я ещё раз внимательно огляделся по сторонам, ища уже не только человеческие ауры, а в принципе энергию жизни. Таковая имелась, горы вокруг не были мертвы.
Трава, какие-то кустики, пара невысоких деревьев, видневшихся в долине дальше по курсу. Фауна тоже присутствовала. Насекомые, червяки, мелкие птички, под землёй неподалёку засёк крота, а на склоне горы неподалёку мелькнули силуэты горной козы с козлёнком. Но, куда бы я ни смотрел и как бы ни вглядывался, ни вслушивался, ни внюхивался — я не мог ощутить вокруг нас ни одного существа с силой хотя бы уровня первой ступени.
После такой находки идти дальше уже, разумеется, было не лучшей идеей. Остановились, сели и я рассказал Рахире результаты своего исследования.
— Что думаешь?
Воительница задумалась.
— Я знаю, что, если монстр обладает достаточно большой силой и вместе с тем крайне агрессивен, то его аура может пропитываться этой агрессией, что заставляет более слабых монстров спасаться от него бегством. При этом это не прямое воздействие энергии и её невозможно ощутить человеку, монстры чувствуют это своими звериными инстинктами. Но в таких случаях первыми от угрозы всегда бежали как раз обычные звери, не обладающие энергией. Ты же говоришь, что все они совершенно спокойно живут, а нет именно чудовищ. О таком я не слышала.
— Хорошо, — кивнул я. — Отбрасываем версию того, что неведомая тварь распугивает живность вокруг себя самим своим присутствием. Что остаётся? Вариант первый: вмешательство Пяти Великих. Они по каким-то своим причинам могут приказать всем монстрам свалить.
— Это возможно.
— Это вы сделали? — на всякий случай спросил я, стянув рукав с левой руки и уставившись на родимые пятна. Ответа не последовало, впрочем как и ожидалось. Когда им это не было нужно, Пятеро Великих даже пальцем о палец бить не собирались. — Ладно, допустим. Это максимально не нравится, но запомним этот вариант. Вариант второй: тварь, которая тут обитает, сознательно прогнала всех монстров. Когда я сражался с матерью Руби, она одним своим присутствием смогла частично перебить приказ Майигу.
— Тогда это должен быть Нейрагу, и довольно сильный, чтобы охватить своей аурой десяток километров во все стороны.
— Это неприятно, но всё-таки лучше, чем вмешательство Пятёрки. Что ещё?
— Ты серьёзно не можешь придумать ещё одной возможности? — подняв бровь, поинтересовалась Рахира.
— В смысле?
— Ты, кто становится сильнее, пожирая своих врагов? Как по мне, самым простым и логичным вариантом является то, что эта тварь попросту съела всех монстров в округе, а остальные разбежались в страхе. А обычные животные его просто не интересуют, потому как в них нет энергии, а значит и пользы.
Я тяжело вздохнул.
— Мне определённо нужен отпуск…
Рахира была максимально права. Я начал рассуждать о Пятёрке Великих, не вспомнив первым делом об одном из главных желании всего живого: есть. Конечно, не факт, что эта версия окажется правильной. Но шансы на это были куда выше, чем у придуманных мной теорий.
— Проблема
