капитан перед матросами. Заодно начала понимать, почему он так сделал… Ну, это действительно проще, чем расписывать все детали, особенно, если не хочется, да и не требуется.
— А расскажи, какого это, — я решила сменить тему. — Ну, быть мёртвой.
Девчонка пожала плечами и опустила ресницы.
— По-другому, — тихо сказала она. — Вот я холодная, но не чувствую этого. Мне нормально. Стоит прислушаться и звуки сразу становятся очень громкими, мама учит меня сосредотачиваться на отдельных из них, но у меня не всегда выходит. По ушам режет. Если присматриваюсь, всё бросается в глаза. Вот ты видишь клещиков в ковре? А я вижу, они такие крохотные… раньше я даже не знала, что они бывают.
Я в ужасе уставилась на ковёр, захотелось залезть на постель, даже ноги подтянула.
— Не поможет, — покачала головой девчонка, — они и в постели живут, хотя там их меньше, ведь бельё постоянно стирают. Но папа сказал, чтобы я не волновалась, они не опасные. И велел больше так внимательно ко всему не приглядываться. Сам-то он их рассмотреть не может, такая зоркость редко у кого бывает. Но хуже всего запахи, — посетовала Элька. — Не потому что всё резкое и противное. Меня теперь от такого не тошнит. Но их очень много, перестать их чуять очень трудно, разве что совсем не дышать. Вот раньше было противно, когда меня кто-то потный обнимал. Сейчас запах людского пота кажется таким аппетитным… К нам недавно грузчики заходили, принесли новую кровать в спальную родителей, потому что на старой я прыгала и проломила. Ну, меня мама прогнала, чтобы я на дяденек не кинулась.
— А как я пахну?
— Не так, — сказала она. — Почти как вампир. Ну, ты тоже человеческим потом пахнешь, извини. Только он с запахом твоего опекуна. В общем, невкусно. Тебе мой гроб показать? — внезапно добавила она.
Получив согласие, Элька оставила задремавшего котёнка на одеяле и подскочила к этому предмету мебели. Я последовала за ней. Убрав зайца и согнав ещё одного котёнка, вампирка отбросила крышку гроба. Внутри оказалась мягкая обивка и подушечка, а на крышку изнутри налепили вырезанные сердечки и звёздочки.
— Они в темноте светятся, их папа чем-то намазал. Хочешь посмотреть?
— Я должна туда залезть? — покосилась я.
— А ты боишься?
— Да щас! Испугала! — кичливо ответила я и перебросила ступню в чулке через бортик гроба. Забралась полностью и устроилась. Девчонка опустила крышку.
На миг стало страшновато, но звёздочки и сердечки начали бледно сиять.
— Удобно? — поинтересовался голосок снаружи.
Я поёрзала, сложила руки на груди и закрыла глаза, представляя себя засыпающим вампиром. Потом перевернулась на бок и сунула руку под подушку. Вообще-то, правда удобно. И даже как-то уютно, защищённо.
— Ты там уснула?
— Почти, — сообщила я, перевернулась и постучала в крышку.
— А зачем тебе вообще кровать, если ты здесь спишь? — спросила я, когда Эля открыла.
— Валяться, — пожала она плечами. — Вообще, перед рассветом горничные обходят весь дом, запирают ставни и задёргивают шторы, но в гробу всё равно безопаснее. А ещё папа говорит, что так мы приближаемся к богине, исполняя её заветы. Ну, она ведь повелевает царством мёртвых, куда наши души отправляются во сне, так что тела надо хранить, как положено покойникам.
— Тебе снятся сны? — удивилась я.
— Нет, — помотала она головой, разбрасывая по плечам чёрные локоны. — Но папа говорит, что это не важно. Мы просто не помним того, что видим в чертогах богини. Наши души всё забывают, возвращаясь в оставленные на день тела.
Она быстро посмотрела через плечо и спросила:
— Хочешь, картинки покажу?
Я кивнула, и вампирка вприпрыжку подлетела к тумбочке.
Взяла с неё какой-то деревянный ящик с торчащей впереди трубой, похожей на подзорную, только короткую. Поставила на пол у стены, подскочила к светильнику на столе и подожгла свечу, сунув в колбу сверху. Потом открыла боковину ящика и поставила свечу внутрь.
— Садись сюда, — велела она мне. — Сейчас всё будет! Куда же я их дела…
Я уже уселась на пол, когда она нашла длинную пластину в металлической раме. На стекле были кружочки с картинками, а остальной фон оставили зачернённым. Эля сунула пластину в держатель между корпусом и трубой, а масляную лампу погасила, чтобы в комнате стало темно. На стене сразу же появилась картинка с тигром, только большая.
— Ух ты! — восхитилась я. — А покажи ещё?
Девчонка с самодовольной улыбкой стала перемещать пластину, показывая мне разных животных, и поясняя:
— Вот слон, а это жираф, а это павлин — мне больше всего нравится. Они в Самахе водятся. У меня ещё пластинки есть, — сообщила она, когда картинки кончились. — Только не помню, где они. Это волшебный фонарь. Ну, он на самом деле не волшебный. У тебя такого нет?
— Не-а, — помотала я головой. — Его Северо Венченте изобрёл?
— Я не знаю, — пожала она плечиками и полезла в корпус фонаря.
Бледная ручка случайно толкнула свечку, и та упала, задев кожу девочки, покатилась по кругу внутри корпуса. Элька отдёрнулась, а я уже подхватила и задула упавшую свечу. После чего с ужасом увидела, что фарфоровая кисть девочки занялась пламенем.
Она испуганно
