вздумай тайком никого покусать, не то прикажу так, что ослушаться не сможешь, ясно?
Девчонка надулась, но кивнула и принялась показушно бренчать ложкой, стараясь поскорее съесть обед и отвязаться.
Я наколола кусок жареной курицы на вилку и отправила в рот.
Как же хорошо, что запах и вид крови больше не вызывают у меня отвращения…
— Вы только ничего не подумайте, — старшая вампирша перевела взгляд на Рихарда. — Наши девочки не в собственности, — она элегантно указала рукой на служанок, — а за укусы мы платим как за двойную смену и даём отгул.
Красивая вампирша снова улыбнулась ровными белыми зубами, а в уголках глаз появились морщинки, выдавая возраст. Наверное, она умерла лет в сорок, но так хорошо ухаживает за собой, что с первого взгляда кажется совсем молодой. Её муж выглядел немного старше, лет на сорок пять. Но всё это ничего не говорило об их реальном возрасте, а спрашивать я постеснялась.
Почти всё доев, Элоиза покосилась на разговаривающих взрослых, потом наклонилась вперёд и шепнула:
— У меня котята есть, хочешь покажу?
Я кивнула. Тогда она украдкой протянула мне бледную ручку. Я приняла, ощущая холодность мёртвых пальчиков. Те стиснули мою ладонь и потащили за собой.
— Эля, а попроситься? — напомнил папа, когда мы уже добежали до лестницы.
— Я всё доела! — выкрикнула она, увлекая меня вверх по ступеням.
Девчонка отпустила мою руку у дверей и открыла. Тут же поймала радостно выскочившего котёнка и вручила мне.
— На, подержи, они постоянно разбегаются. Давай, заходи, пока остальные не выскочили. Ты Яра, да?
— А ты Эля? — просто так спросила я и вошла.
В детской царил полумрак, хотя через окна лился свет фонарей с улицы, так что всё было более-менее видно.
— Тебе, наверное, темно будет, — сказала хозяйка комнаты и подошла к столику, чтобы зажечь лампу. Светильник оказался таким же, как у нас на шхуне, со встроенным огнивом, так что высеченные искры быстро подожгли фитиль.
Я стала осматриваться и почёсывать мягкого котёнка, прижатого к груди, тот приятно замурлыкал.
Как же тут здорово! Красивая резная кровать со столбиками и балдахином, куча рюшей. Много мебели, подушек, книг и игрушек. Даже кукольный дом — я таких никогда не видела.
На красивый белый гроб я старалась особо не коситься, хотя ему отводилось отдельное место — у стены напротив постели. Сверху над ним тоже установили балдахин, драпировка сейчас была собрата по бокам. На крышке сидел тот заяц, с которым девчонка выбежала в переднюю, встречать отца.
А ещё здесь было штук шесть котят и все, кроме наглаживаемого мной, сейчас подбежали к хозяйке и начали ластиться.
— Я их зачаровываю, чтобы не боялись, — пояснила девочка, беря одного на руки и усаживаясь на кровать. — Меня мама научила.
— У тебя их так много, — сказала я, с лёгкой опаской присаживаясь рядом.
— Раньше больше было, — как-то печально вздохнула юная вампирка. — Вы с папой в храме познакомились, да? — она указала пальцем на мой лоб.
Я скосила глаза вверх, но, конечно, ничего не увидела. Только сейчас вспомнила, что кровавый кружок остался на челе не только у Рихарда и отца семейства. Привстала, чтобы заглянуть в зеркало трюмо.
— А меня он не берёт с собой, — с обидой покачала головой девочка. — Говорит, что я ещё маленькая и мне там страшно будет. Твой-то не такой щепетильный.
— Это уж точно, — буркнула я. — Извини, а ты давно умерла?
— В начале лета, — грустно вздохнула она и погладила котёнка. — Я на чердак залезла и в окно высунулась, чтобы посмотреть. Ну, наверное, тебе уже сказали. Меня так потом ругали… Тебе хорошо, ты ещё живая. А не хочешь навсегда маленькой остаться?
Я испуганно замотала головой.
— Не бойся, я тебя не трону, — тут же извиняющимся тоном сказала девчонка. — Меня мама предупредила, что я намного сильнее и должна быть осторожной, а потом приказала ничего плохого тебе не делать. Приказала так, чтобы я не смогла ослушаться. Не люблю этого. Как будто я сама не понимаю. А твой папа так делает?
— Нет, пока не делал, — я покачала головой и внутренне порадовалась. — И он мне не папа, просто опекун.
Девчонка открыла створки золотого медальона на шее и показала два маленьких портретика.
— Это мои настоящие родители, — пояснила вампирка. — Мама была тиблирийкой, а папа местный, так что я два языка знаю, — похвасталась она. — Меня ещё третьему учить пытаются, мартельскому, но мне не нравится картавить. Они погибли, когда мне восемь было. Тогда меня взяли к себе новые папа с мамой, так что в приют я не попала. А тебя твой из приюта взял?
— Нет, он меня скорее украл. Только никому не говори, хорошо? Я с ним, в общем-то, добровольно ушла.
Элька заинтригованно начала задавать вопросы, но я отвечала уклончиво, сообразив, что и начинать о нашей истории не следовало. Уж очень она криминальная. Девчонка ведь наверняка проболтается, так что хорошо, что мы скоро уплывём.
Пришлось сообщить, что я жила в очень плохой семье и тяжело заболела, а Рихард напоил меня своей кровью и спас. Все прочие подробности я опустила так же, как сам наш доблестный
