по диагонали – «подожди, пока он протрезвеет, говори с ним в публичном месте, будь твердой».
Я подняла глаза. У Памелы, так звали психолога, оказалось доброе лицо и очень стойкие цветочные духи, которыми пропах весь кабинет. На столе – рамочки с фотографиями трех детей, круглолицего мужа и золотистого ретривера. Странно, я думала, терапевтам полагается прятать от клиентов личную жизнь. Мы с ней сидели друг напротив друга в обтянутых красной тканью креслах. На стене висела картина с ракушками. А к двери с обратной стороны была пришпилена карточка: «Когда гусенице кажется, что жизнь кончена, она становится бабочкой».
Терапевт спросила, к кому я могу обратиться за поддержкой. Я перечислила ребят с семинара. Потом она поинтересовалась, как я люблю проводить свободное время.
– Читаю, пишу.
– Отлично, но этим вы занимаетесь в одиночестве. Может быть, вы любите какие-то занятия, предполагающие участие других людей? Спорт? Хобби?
– Люблю гулять, – неуверенно пробормотала я.
– Замечательно, – просияла она. – Гуляйте с друзьями!
Я улыбнулась и кивнула, решив не упоминать, что предпочитаю гулять одна.
– Как думаете, что в первую очередь привлекло вас в Чарли?
Мне показалось как-то дико рассказывать ей, какой классный у нас секс и как приятно от него пахнет. Я бы с удовольствием описала ей его внешность. А лучше показала фото. Но на этом бы разговор и кончился. А Памела хотела копать вглубь.
– Улыбка, – наконец сообразила я. – Такая беззащитная. Он очень открытый человек.
– Беззащитная, – повторила она.
Я кивнула.
– По вашим предыдущим словам я поняла, что Чарли не самый веселый молодой человек.
– У него непростая жизнь.
– А вы, выходит, при нем что-то вроде нянечки. – Она смущенно улыбнулась, будто произнесла неприличное слово.
– Что?
– Как вам кажется, вы заботитесь о Чарли?
– Полагаю, да, забочусь, – согласилась я.
– И он тоже о вас заботится?
– Да.
– Например, когда у вас болит живот? Что именно он делает в такие моменты?
Потом она стала расспрашивать меня о детстве. И когда я сказала, что мои родители развелись, а мама сбежала в мои тринадцать, в глазах ее вспыхнуло: «Джекпот!»
Дальше все шло так же предсказуемо. Она определенно уже составила мнение о Чарли и обо мне. И заранее решила, что будет дальше. Теперь, конечно, начнет убежать меня, что это трудное детство привело меня в его объятия. Что вообще-то довольно обидно – и для меня, и для него. А что, если все гораздо проще и позитивнее? Если я люблю Чарли просто за то, что он Чарли?
Время истекло, и Памела спросила, удобно ли мне будет прийти к ней через неделю в то же время.
– Давайте я сверюсь с расписанием и перезвоню, хорошо?
– Конечно. Пришлите мне сообщение на сайте.
Выйдя из кабинета, я выбросила ее брошюрки в мусорное ведро.
Как-то вечером я лежала в постели, корчась от боли в животе. Чарли побежал в магазинчик на углу купить мне имбирного эля. Но прошло уже полчаса, а идти было всего полквартала. Я бы сходила его поискать, но тогда мне пришлось бы переодеваться и, может, даже принять душ, ведь до этого меня почти целый час выворачивало в ванной.
Наконец хлопнула дверь.
– Малыш, я вернулся, – объявил Чарли и вошел в комнату с банкой эля в руке. – Прости, что долго. Встретил у магазина приятеля, Джона.
Я понятия не имела, кто такой Джон.
– Ничего, спасибо. – Я села и взяла банку.
– Ты как?
– Не очень.
Он присел на край кровати и потрогал мой лоб.
– Я могу тебе как-то помочь?
– Побудь со мной, – попросила я. – Не уходи больше.
Он сжал мне руку.
– Я только на минутку выскочу покурить и сразу вернусь, хорошо?
– Нет, Чарли, посиди со мной. – В голове вертелись слова Памелы: «И он тоже о вас заботится?» – Почему ты все время убегаешь?
– Я не убегаю, малыш. Просто не успел покурить, потому что встретил Джона, и он подсел мне на уши. Я мигом вернусь, обещаю.
Я выдернула руку. Ныть больше не хотелось, я вдруг разозлилась. А может, меня уже давно все это бесило.
– У меня вообще-то из-за тебя живот болит, Чарли! Это из-за наших отношений у меня тревожное расстройство. – Вся взмокшая, я натянула на себя одеяло. – Тебе что, сложно со мной посидеть?
– Я обязательно с тобой посижу, просто мне нужно…
– Я тебя всегда поддерживаю. Это несправедливо.
– И я тебя поддерживаю. Просто сходил за…
– Черта с два! Я никогда не знаю, чего от тебя ждать. – Я сердито зыркнула на него.
Он поднялся с кровати.
– Думаю, я лучше дам тебе успокоиться. Отойду минут на десять. По-моему, оттого, что я рядом, ты сейчас еще больше тревожишься. Давай-ка выпей свой эль, полежи немного, а потом я вернусь и посижу с тобой, хорошо? Как тебе такой план?
Я повалилась на подушки. У меня не было сил спорить.
– Ладно.
Через десять минут он не вернулся. Я прождала еще десять, потом позвонила. Нет ответа. Подождала еще. Прошел час, я встала, почистила зубы, натянула свитер, обулась. Голова кружилась, руки и ноги ослабли, но меня душила ярость. Не найдя его ни в коридоре, ни внизу, я занервничала. Снова позвонила, но попала на автоответчик.
– Чарли, перезвони мне, – сказала я в трубку. – Я волнуюсь.
Представилось, что он валяется где-то без сознания или сидит в машине, уронив голову на руль. Может, стоило позвонить Фэй?
На улице уже стемнело. Я обежала Норрис-корт, пыталась высмотреть Чарли или его машину. Меня охватила паника, желудок выкручивало – верный признак того, что вскоре мне снова придется нестись в туалет. Обежав дом дважды, я пошла обратно – вдруг мы разминулись, и он уже вернулся.
Открывая дверь, я услышала его смех. Он доносился из квартиры напротив, где жили Ник и Ариана. Я застыла.
Неужели?.. Голос очень похож. Но слышно плохо, точно сказать трудно. Я подошла поближе и прижалась ухом к двери. Безумие какое-то, я превратилась в сталкера. Однако мне нужно было знать… За дверью снова засмеялись, и сомнений не осталось. Чарли там.
Я знала, он солжет мне, если я спрошу, поэтому осталась ждать его в коридоре.
Долго сидела на полу, привалившись к стене. Наконец дверь открылась, и он появился в облаке марихуанного дыма. Шагал, улыбаясь. И не замечал меня.
– Что ты делаешь? – Я поднялась на ноги.
Он вздрогнул и выпучил на меня глаза, будто я какой-то хэллоуинский розыгрыш отмочила.
Я шагнула к нему и изо всех сил толкнула обеими руками. Он влетел спиной в стену. И расхохотался.
– Ничего смешного, – рявкнула
