ближайший табурет. Голова раскалывалась от боли.
— Понятия не имею. На оборотня не похоже…
— Оборотень? — ухватилась за это слово Мила, пропустив всё остальное мимо ушей. — Как профессор Мамаев?
— Да, но оборотень должен принять вид волка. А твоя подруга так и осталась человеком.
— У неë были клыки! Я видела! — зачем-то настаивала Мила.
— Да, были. Но всё же она не оборотень. Вурдалак, быть может. Или ещё что-то в этом духе.
— Вурдалак? — совсем поникла Мила.
Почему-то считать подругу вурдалаком была куда неприятнее, чем оборотнем. Как будто от этого что-то зависело.
— Правда, я никогда не слышал, чтобы в Адамаре обитают вурдалаки. Они часто встречаются в глуши, возле болот. Но точно не в столице.
— У нас нет болот, — безвольно подтвердила Мила.
— Ты сильно ударилась? Извини, я не успел тебя предупредить, — заботливо сменил тему Фринн и шагнул к Миле. Протянул руку, собираясь убрать волосы с еë лица.
Но Мила шарахнулась в сторону и едва не упала с табурета.
— Прости. Я просто… — начал было оправдываться Фринн.
Но Мила кивнула на Инну и спросила:
— А с ней что? С твоей дочерью.
— Она мертва. Но я же говорил…
— Да, я помню. Она твоя сестра, — ожесточилась Мила.
— Ты мне не веришь? — Фринн отступил обратно, не глядя опëрся на стол.
Но Мила больше обратила внимание на нож, что лежал недалеко от его руки. Насытившееся кровью воображения даже в этом простом жесте увидело угрозу. Показалось, что если Мила проронит хоть одно неверное слово, Фринн тут же прирежет еë.
— Верю, — сглотнув, соврала она и вновь опустила взгляд. — Просто забыла.
— Не бери в голову, я понимаю. Боюсь представить, что ты сейчас чувствуешь. Но самое главное, что ты жива, — мягко говорил Фринн.
— Наверное.
— Хорошо, что я оказался рядом. Она бы не остановилась. Такие чудовища не знают пощады даже к самым близким, потому именно близкие становятся их первыми жертвами…
Мила резко вскинула голову и уставилась на Фринна так, словно услышала непозволительную крамолу. В один момент сознание прояснилось, сложились все осколки. Мила готова была поклясться, что Фринн и сам является таким чудовищем. Потому он убил свою жену, воспользовался той дикаркой… Кто знает, сколько ещё страшных тайн он скрывал.
Но высказать свою догадку Фринну в глаза Мила боялась. Он убийца. Что ему стоит прикончить ещё одну девчонку, чтобы она не болтала лишнего?
— Но как ты узнал, что я здесь? — спросила Мила, вернув самообладание и вновь изобразив замешательство и страх.
Фринн тяжело вздохнул, потëр нос и развернулся к столу с ножом спиной. Сложил руки на груди и ответил:
— Это просто совпадение. Забавно, но после нашей вчерашней встречи я долго пытался вспомнить, из-за чего же мы поссорились с Инной. Это было так давно. Представляешь, за семь лет мы ни разу не встретились и не поговорили, а причина тому давно уже превратилась в пустяк. Вот я и решил еë навестить. Подумал, что она и сама уже устала от этой вражды.
— Но это же было вчера.
— Да. Но до поздней ночи я работал. А сегодня все занятия отменили, вот я и решил, что время пришло.
— Для чего? — не поняла Мила.
— Сюда прийти, конечно. Да только опоздал, как оказалось.
— Я… Я пойду, наверное. Домой, — промямлила Мила.
Ей казалось, что Фринн еë уже не отпустит. Но он встал ровнее, пропуская еë к двери.
— Тебя проводить? — спросил он, когда Мила уже вышла в коридор.
Сердце ëкнуло. Вдруг это нечто вроде игры в кошки-мышки? Чуть только отпустит, как сразу поймает. И вырваться уже невозможно.
— Нет, спасибо, — хрипло произнесла Мила и поспешила на выход.
Каково же было удивление, когда она выскочила на улицу, а позади не раздалось шагов Фринна. Мила ускорилась, а потом и вовсе сорвалась на бег. Свернула раз, потом другой. Путала следы, словно так профессор еë не найдëт.
«Что делать? Что делать? Что делать?» — повторялся в голове вопрос.
Но ответ подсказали ноги. За одним из поворотов Мила увидела одноэтажное здание околотка. Рядом с крыльцом курили два городовых. Ни секунды не колеблясь, Мила направилась к ним.
Потребовалось немало усилий, чтобы связно объяснить, что произошло. Городовые не верили. Да и как поверить, если Мила дрожащим голосом то чудовище описывала, то про приворот вспоминала, то про Фринна, то про Инну.
— Она сожрала еë, а потом на меня кинулась. Рот открыла, а там клыки. А я зажмурилась, и что делать не знаю, — твердила, захлëбываясь, Мила.
А городовые посмеивались и спрашивали:
— Так в итоге вас она тоже сожрала?
Или:
— Он оттолкнул меня, и я упала. А он ведь такой же! Это я потом поняла, а там на пол упала, и пошевелиться боялась.
— Вот, теперь уже понятнее. Вы головой ударились?
Мила терпеливо продолжала, невзирая на шутки. В конце концов, городовые поняли, что она так просто от них не отвяжется. Один из них вызвался пойти и проверить, правда ли хоть что-то из слов Милы. Вот только уже было поздно.
Ещё за несколько кварталов над крышами стал заметен столб густого чëрного дыма, и потянуло гарью.
— Пожар, похоже, — проявил чудеса сообразительности городовой.
Они пробежали остаток пути и остановились, только когда увидели дом Инны, объятый огнëм. Из окон вырывались ярко-оранжевые языки пламени и угольно-чëрный дым. Треск горящего дерева слился в пылающую, оглушительную какафонию.
— Мы опоздали, — прошептала Мила и с вызовом обратилась к городовому: — Что ж до вас так медленно доходит? Я же сразу сказала, что надо сюда идти!
— Так, сохраняйте спокойствие и не мешайтесь, — деловито осадил еë тот.
Он проговорил в рацию, что висела у него на груди, набор цифр и, получив ответ, снова обратился к Миле:
— Наряд пожарных в пути. Спасибо, что сообщили о пожаре. Говорите, в доме были люди?
— Да! Вы чем меня слушали? — закричала Мила. Сил больше терпеть это не осталось.
— Успокойтесь, барышня. Мне надо понимать, сколько человек было в доме и как их звали.
— Вы издеваетесь? Вы вообще видите, что происходит?
— Сохраняйте спокойствие. Давайте лучше отойдëм подальше и поговорим.
Врезать хотелось этому пустозвону. Заладил «успокойтесь» да «успокойтесь». Неужели он не понимал, что в доме горят люди? Пусть мëртвые, но люди! Мила готова была расплакаться от бессилия, но просьбу всë же исполнила. Отошла и снова пересказала сцену, произошедшую на кухне. Слëзы всë же выступили, а Мила и не попыталась их стереть.
Вскоре послышалась сирена пожарного самоезда. К тому времени у городового уже не осталось вопросов. Он лишь пометил себе, как можно
