Книга Сиф - Алекс Кинсен

Все, что на мне сейчас было, это трусы и обтягивающая белая майка. Но я ему не поверила. Не станет он так позорится.

— Я уже сказала вчера, что никуда не поеду. Все, что мне нужно, это пострелять по коленным чашечкам каких-нибудь мерзавцев. И потом? Вдвоем? Что о нас подумают?

Гайл мне не ответил. Зажав мой рот правой рукой, левой он скрутил меня, подхватил под живот, и протащил так к самому ближайшему выходу, где уже предусмотрительно стоял шаттл. Швырнув меня в него, он напоролся на пару квидекских приемов ближнего боя, доставшихся мне от Туан, но отмахнулся от них, словно от мух. После этого он подло нажал точки за ушами, и я вырубилась, увидев напоследок за штурвалом ухмыляющегося Хата.

Что это? Вода? Мои щиколотки были в воде. Не просто в ванной. Прибой. Да, это был прибой. Вода нежно омывала мои ноги и откатывала обратно. Пора открывать глаза. Заходящая звезда Гарайской системы окрасила облака багровыми красками заката, который отражался в гладких водах океана.

— Что это?

— Таригианские острова. — Ответил медитирующий рядом Хат.

Я села.

— Мы здесь втроем?

Он кивнул.

— Зачем было устраивать этот балаган?

— Зачем столько спорить с кэпом?

— Потому что он позволяет.

— Только тебе. Другой бы уже жил гауптвахте, а потом вылетел из войск с переломами ног.

— Зачем мы здесь?

— Я хотел поговорить с тобой.

— Именно здесь? А ты романтик, Хат. На тренировках было не до того? — Но он пропустил мою язвительность мимо ушей. Как и всегда. Хат слышал только суть и отвечал только по сути.

— В наш первый спарринг. Ты помнишь, что ты сделала?

— Сбила тебя с ног.

Он покачал головой.

— То есть ты не помнишь как это было?

— Нет, а что? — Я начала терять терпение и встала с белоснежного песка. К слову, я все ещё была в своём ночном облачении.

— Сядь. — Ледяной голос Гайла за моей спиной вернул меня на место. И Хат с довольной миной продолжил. Ему вообще нравилось, когда кэп ставил меня на место.

— Если честно, — и он подарил мне одну из редчайших своих улыбок, — я понял это не сразу. Через пару месяцев, прокручивая твои хоть и неплохие, но в целом не такие уж и необычные боевые навыки и сопоставляя их с тем, что ты сделала тогда, я решил просмотреть замедленную съемку той схватки. Ты все еще не понимаешь, о чем я?

— Я же говорил. — Прокомментировал Гайл. — Она сама не знает.

— Что не знаю?

— Что ж. Тогда мы не зря сюда прибыли, и проведем здесь некоторое время. Видишь ли в чем дело, ты сбила меня до того, как наши тела соприкоснулись. На замедленной съемке видно, что в тот момент, когда я почувствовал сокрушительной силы удар, ты хоть и летела на меня, но была еще в десяти сантиметрах от точки соприкосновения наших тел.

— Может, ты равновесие потерял.

— Я прекрасно помню, что я почувствовал. Сила удара была соизмерима с тем, как если бы три Гайла вместе навалились на меня всей массой. Но не ты, 55-килограмовая пиголица. Но дело не только в этом, а в твоем телекинезе. Я, конечно, был слегка знаком с квидекским карао, но такого не припомню. Тебя обучали таким приемам специально?

Я нахмурилась.

— Пытались, — я вспомнила долгие лекции Такелы, большую часть которых я воспринимала только лишь ушами, но суть которых совершенно не понимала. — Но ничего не вышло. Я не ахрагит, не раат, и вообще не телекинетик.

— Видишь ли, работа с энергиями не требует от тебя принадлежности к какой-то специальной расе. Все что нужно, это видеть ткань мира.

Хат внезапно заговорил подобно Такеле. А я вспомнила, как, выходя из общей залы на Даро, двинула плечом ошалевшего Терона так, что он еле устоял на ногах. Тогда я действительно постаралась сконцентрировать энергию, как учил Такела.

— И что мне делать с этой твоей тканью? Платье шить? — Я все еще прикидывалась дурочкой, хотя уже давно поняла, к чему он клонит.

— Твои шутки не далеки от истины. Почувствовавший ткань мира, может заворачиваться в нее, танцевать с ней, кроить из нее свою реальность. Я хочу, чтобы ты вспомнила все это, раскрыла эту способность.

— А ты так можешь?

— Могу, но не всегда. Обучение происходит для каждого по-своему. Нет единого пути к тому, чтобы увидеть энергии мира. Что тебе говорил твой учитель?

Я погрузила свой разум в воспоминания.

«Настоящая сила не только в том, чтобы продемонстрировать её всем, а в том, чтобы глушить её, скрывать, успокаивать. Ты сильна, Сиф, и харизматична. Но ты должна научиться не подминать под себя всех, а обтекать то, что тебе не нравится. Не обламывай пространство вокруг себя. Вплетайся в него. Плавно, нежно, как вода. Стань водой, и ты сможешь изменить все. Медленнее, но не нарушая гармонии пространства. Не иди напролом. Ты мягкая, сексуальная, мудрая. Используй это. Используй все, что дано лично тебе».

— Не пытайся быть как другие. — Хат продолжал слова Такелы так, словно они были одним целым. — Тебе не подойдёт стилистика берсеркера. Используй свои особенности. Не пытайся замаскироваться под остальных. Выйдет лишь фарс.

— Но мне хочется напролом, — хныкнула я, безуспешно пытаясь вырваться из захвата Хата. Именно в таком положении он и устроил мне получасовую лекцию в духе восточной философии. И его совершенно не смущало, что рука, которую он мне выкручивал, кажется, уже начала опухать.

— Хорошо, иногда можно. — Смилостивившись, он, наконец, выпустил меня, и я рухнула на пол. — Но то, что ты показала мне только что, никуда не годится. Концентрат агрессии и глупости. Думаешь, взять нахрапом и побыстрее отделаться от тренировки?

Мы провели на пляже несколько дней, ночуя в уютных бунгало в джунглях. В разных бунгало. По вечерам сидели на пляже вокруг костра, и вели с Хатом бесконечные беседы об энергиях, вибрациях, воздействии на материю, очищении разума.

— Может, способность к телекинезу какая-то зараза, которую я подхватила от ахрагитов?

— Это не передается никак. Это просто свойства разума. — Ответил Хат. С Гайлом я принципиально не вела никаких дружеских бесед, лишь отвечая на редкие вопросы «Да, капитан» и «Так точно, капитан». Я так и не поняла, зачем нужно было вести себя подобно пещерному медведю и тащить меня сюда силой. Взамен он буравил меня сердитым взглядом, пока я мило болтала с невозмутимым Хатом. — Я думаю, все дело в концентрации. Этому