- Боуруны, дядя, - с достоинством поправила Сенедра.
- Что, дорогая?
- Теперь ты Боурун, а не Анадил, пора тебе начать себя вестисоответствующим образом.
- Ты хочешь сказать, сделаться вспыльчивым? Это, право, не вмоем характере.
- Если хочешь, Сенедра может давать тебе уроки, - предложилГарион, с ухмылкой и нежно поглядев на жену.
- Что? - возмущенно воскликнула Сенедра, и голос ееповысился на целую октаву.
- Думаю, она могла бы меня этому обучить, - с улыбкойсогласился Вэрен. - У нее всегда это хорошо получалось.
Сенедра, тоскливо вздохнув, поглядела на двух усмехающихсямонархов. Затем изобразила на лице трагическое выражение.
- Что же мне, бедной девочке, делать? - спросила онадрожащим голосом. - Все меня обижают: и муж мой, и брат.
Вэрен растерянно заморгал.
- Знаешь, я как-то об этом не подумал. Значит, ты мне теперьсестра?
- Наверное, я переоценила твою сообразительность, дорогойбратишка, - промурлыкала она. - Я знаю, что до Гариона все медленно доходит, ноо тебе я думала лучше.
Гарион и Вэрен обменялись печальными взглядами.
- Ну что, господа, еще поиграем? - спросила Сенедра, вглазах ее сверкал огонек, а по губам блуждала лукавая улыбка.
В дверь легонько постучали.
- Да? - откликнулся Вэрен.
- Вас желает видеть господин Морин, ваше величество, -объявил стоявший снаружи стражник.
- Пусть войдет.
Появился императорский камергер, лицо его было отмеченопечалью о кончине человека, которому он так долго и преданно служил, но онпродолжал исполнять свои обязанности с той спокойной добросовестностью, котораявсегда была его отличительной чертой.
- Да, Морин? - вопросительно произнес Вэрен.
- Там вас кое-кто поджидает, ваше величество. Эта особапользуется скандальной известностью, так что, перед тем как ее вам представить,я решил переговорить с вами наедине.
- Скандальной известностью?
- Это куртизанка Берта, ваше величество, - сказал Морин и,слегка смутившись, взглянул на Сенедру. - Она приносила - скажем так -государству огромную пользу. В силу своей профессии эта дама имеет возможностьдобраться до самой секретной и конфиденциальной информации, она долгое времябыла другом Рэн Боуруна. Обычно Берта сообщала ему о деятельности некоторыхвраждебно настроенных лиц. Покойный император устроил так, чтобы она могланезаметно проникать во дворец и они имели возможность - м-м - побеседовать,помимо всего прочего.
- Ну и хитрый же он, старый лис!
- Я не помню случая, чтобы ее информация оказаласьнедостоверной, ваше величество, - продолжал Морин. - Так вот, сейчас онаговорит, что у нее для вас важное сообщение.
- Позови-ка ее сюда, Морин, - сказал Вэрен. - С твоегопозволения, разумеется, дорогая сестричка, - добавил он, обращаясь к Сенедре.
- Разумеется, - согласилась Сенедра, при этом глаза еезажглись любопытством.
Морин ввел в комнату женщину в легкой накидке, но когда онаоткинула капюшон и открыла лицо, Гарион вздрогнул от неожиданности. Он знал ее.Эта женщина приставала на улице к Шелку, когда он, тетушка Пол и все остальныепроезжали через Тол-Хонет в погоне за Зедаром-Отступником и украденным Шаром.Гарион увидел, что по прошествии почти десяти лет она нисколько не изменилась.В ее блестящих, иссиня-черных волосах не было и намека на седину. Поразительнойкрасоты лицо оставалось гладким и нежным, как у девушки, а глаза под тяжелымивеками смотрели демоническим взглядом. Ее нежно-лилового цвета платье былоскроено таким образом, что скорее подчеркивало, чем скрывало ее пышное, немногополноватое тело. Уже само это тело было вызовом любому мужчине, которыйвстречался ей на пути. Гарион не мог оторвать от нее взгляда, пока не заметил,что если он немедленно не отвернется, то Сенедра выцарапает ему глаза.
- Ваше величество, - произнесла Берта глубоким контральто,грациозно присев в реверансе перед новым императором, - я не стала бы таксрочно искать встречи с вами, если бы не кое-какие новости, которые, по моемумнению, вам надлежит немедленно узнать.
- Я ценю ваше дружеское расположение, госпожа Берта, - сизысканной вежливостью ответил Вэрен. Она рассмеялась недобрым смехом.
- Я не госпожа, ваше величество, - поправила она. - Вот ужточно, не госпожа. - Она повернулась к Сенедре. - Принцесса, - тихо проговорилаона.
- Матрона, - ответила Сенедра с холодом в голосе и едвазаметно наклонила голову.
- Ах, - печальным тоном произнесла Берта. Затем сноваобратилась к Вэрену: - Сегодня вечером я развлекала в своем заведении графаЭргона и барона Келбора.
- Два знатных хонетских дворянина, - объяснил Гариону Вэрен.
- Нельзя сказать, что эти господа из Хонета очень довольнырешением вашего величества принять имя Рэн Боуруна и взвалить на себя бремя забото судьбе Толнедры, - продолжала Берта. - По-моему, вам следует серьезноотнестись к тому, что они сказали. Эргон - полнейший осел, к тому же - хвастуни забияка, но барон Келбор не так прост. Ну, в общем, они сошлись на том, чтодворец со всех сторон окружен войсками, так что вряд ли наемному убийце удастсядо вас добраться, но потом Келбор сказал: "Если хочешь убить змею, отрежьей хвост - прямо у головы. Мы не можем добраться до Вэрена, но можем добратьсядо его сына. Без наследника род Вэрена умрет вместе с ним.
- Мой сын? - вскрикнул Вэрен.
- Его жизнь в опасности, ваше величество. Я решила, что вамследует это знать.
- Благодарю тебя, Берта, - серьезно ответил император. Потомповернулся к Морину. - Пошлите солдат в дом моего сына, - сказал он. - Невпускайте и не выпускайте никого до моего особого распоряжения.
- Тотчас же будет исполнено, ваше величество.
- Я бы также желал побеседовать с этими двумя господами издома Хонетов. Пошлите воинов, чтобы пригласить их во дворец. Пускай немногоподождут в комнате рядом с камерой пыток в подземелье, пока у меня найдетсявремя с ними поговорить.
- Ты этого не сделаешь, - взволнованно произнесла Сенедра.
- Скорее всего нет, - признался Вэрен, - но им этого неследует знать. Пускай часок-другой понервничают.
- Я немедленно отдам распоряжение, ваше величество, - сказалМорин. Он поклонился и быстро вышел из комнаты.
- Мне сказали, что ты знала моего отца, - обратилась Сенедрак стоявшей на середине комнаты пышнотелой женщине.
- Да, принцесса, - ответила Берта. - Ах нет, простите,королева. Мы были дружны с ним долгие годы.
