— Ты невозможна, — герцог, откровенно потешаясь, изобразил ужас на лице. — Может еще, и музицировать умеешь?
Я кивнула:
— Наш рояль чинили каждый месяц. Один раз даже от топора в крышке. Но я не виновата, что у меня со слухом беда.
Рай вытер слезящиеся глаза.
— Давай добей: что с пением?
— Голос у меня хороший, звонкий. Хрусталь не всегда выживал на высоких нотах.
— Ясно, — сдался фон Тилль. — Пиши-ка ты лучше статьи.
— А магомобиль? — обиженно шмыгнула я носом.
— Чтобы тебя потом по всему королевству искать в погоне за сенсацией? — Я еще жалобней всхлипнула. Это конечно неэтично давить на мужскую самосознательность, но уж больно обещание заманчивое. — Хорошо-хорошо. Когда получишь права на управление, тогда и поговорим.
— Так дело не пойдет. Я знаю вашу братию: папа маме тоже постоянно обещал, а потом забывал. Так что…, - я выдернула лист из блокнота и размашисто написала расписку и подсунула Раю: — Подписывай.
Герцог хмыкнул, но свою закорючку поставил. То-то же.
Больше ничего интересного мы не нашли. Приказы, донесения, протоколы допросов.
Домой заявились под покровом ночи и на цыпочках стали пробираться в ванную комнату. Вот к чему я явно не скоро привыкну, так это лицезреть Исполнителя в халате и с неизменной чашечкой кофе. Особенно если он поджидает в засаде за углом.
— Ну-с, — мужчина перекатился с носка на пятку, — и что мы интересного нарыли в закрытом королевском архиве?
А вот к этому я точно никогда не привыкну! Особенно к хищному блеску глаз, с обещанием ремня!
— Да не так, чтобы много, — промямлила я, пытаясь слиться с рисунком на обоях.
Мне достался ехидный прищур и недовольное:
— Женщина, иди спать. Мужчины сами разберутся.
Что? Хотя не так. Что?!! В этом доме царит матриархат! С какой радости меня выживают с законной территории?!
Убийственность намерений отобразилось на моем лице. Рай как-то нервно хихикнул и засюсюкал:
— Рисса, девочка, и правда, иди, отдохни. Ванну там прими с пенкой. Я сам все брату расскажу.
А вот и пошла. Уж больно заманчивое предложение поступило. После пыльного архива самое то. Но если кто-то думает, что я об этом забуду — тому спать в своей кровати. Неделю! Хотя не. Три дня! Вот.
Не учла я только в коварных планах одного индивида.
Ночью проснулась от настойчивого и холодного прикосновения к руке.
— Рай, я обиделась, — сонно пробормотала, зарываясь в подушку.
— Ы-ы-ы, — странно провыл герцог и потряс меня за плечо.
— Да чтоб тебя, — проворчала я, открывая глаза, чтобы в следующую секунду оседлать шкаф, истошно вереща.
А кто бы ни закричал, увидев перед собой изрядно разложившегося зомби с нижней частью челюсти в руке.
Надо сказать, мужчины в доме — просто замечательно. Моя комната осталась без двери меньше чем через минуту. Все это время оживленец не пытался достать меня с насеста, а корябал что-то в моем блокноте, теряя походу написания пальцы.
— Рисса! — в комнату влетел Рай, за ним брат и мама с топором. Отряд замыкали слуги со швабрами и прочим хозяйственным инвентарем.
Зомби закончил свое действо и повернулся к прибывшим. Развел руками, потеряв одну в процессе и провыл:
— Ы-ы-ы.
После чего рухнул на пол. Мне со шкафа хорошо было видно, как он рассыпался по частям.
— Что это? — хрипло спросил Исполнитель.
— Пазл, — пытаясь не стучать зубами от страха, выдала я.
— Манфред? — братья переглянулись.
Матушка поудобнее перехватила топор и вздохнула:
— Пойду-ка я проверю нашего соню.
Рай остановился под шкафом. Чтобы укоризненно смотреть на меня, ему пришлось задрать голову.
— Ведь если бы кто-то не заперся, сейчас бы не думали, как снять тебя со шкафа.
— Ага, — фыркнула я, — ты бы его первый занял.
Я почувствовала, как легкий ветерок подхватил меня и перенес на кровать.
— Спасибо, — бледные губы с трудом растягивались в улыбке. На пол смотреть вообще было страшно. Со шкафа эта жуть меньше пугала. И тут я вспомнила про блокнот: — И что мы там написали?
Два слова. Имя и город. Ксана. Дрождышь.
Я нахмурилась, показывая запись братьям.
В комнату вернулась маркиза.
— Там ваш некромант изволил встать, сходить по нужде и снова лег спать. Надеюсь, теперь его заберут из нашего дома вместе с сопровождением?
Дорей выразительно хмыкнул, за что и заработал недовольный взгляд и поджатые губы. Хм, мама на него злится? Мне можно кричать «ура»?
Соскользнула с кровати, стараясь не наступать на неподвижные останки, и приказала братьям:
— Уберитесь тут, мы с мамой пока пошушукаемся.
Далеко не ушли, потому что у маркизы было желание посвятить в причину своего гнева самого обвиняемого.
Я посмотрела на прислоненный к стене топор и осторожно уточнила:
— Мама, что случилось?
Маркиза послала в сторону проема без двери луч негодования:
— Эта Лукаш постоянно стоит глазки Расселу! Ладно, она не одна такая, но вчера вертихвостка заявилась к гадалке Заре и просила приворот! А у самой муж есть!
В комнате что-то упало. Не судьба бедняги-зомби доехать до кладбища хоть с одной целой частью тела.
— И? — я упорно не понимала причину злости. — Дорей-то тут в чем виноват, если у местных дамочек кисель вместо мозгов? Он ее как-то поощрял?
— Но Рассел же целый, даже не увечный, — передернула плечами матушка. В комнате что-то опять грохнулось. — Но все равно дико злит.
— Логики, я тут не наблюдаю, мама.
— Не тебе со мной говорить о логике, — от меня отмахнулись хорошо не топором.
— И что ты сделал с Лукаш? — вот не верю, будто мама оставила нахалку без мести.
— Ой, да много этой мнительной идиотке надо! Нагадала ей скорую смерть в страшных муках. Говорят, она чуть ли все обереги в городе скупила. Вот думаю еще анонимку ее мужу написать. И слух какой-нибудь неприличный распустить.
Ого, сильна матушка в гневе. Все-таки рано я обрадовалась, будет у меня новый папочка.
Печально, но свое обещание пришлось нарушить этой же ночью. Перспектива спать одной несколько пугала, вдруг Манфред еще захочет передать столь неожиданным способом послание. Так что Раю пришлось подвинуться.
— Я требую купить двуспальную кровать, — только проворчал он.
— Вот закончишь свой ремонт и хоть во всю комнату ложе себе устанавливай, — огрызнулась я.
