Агатархид Книдский, знаменитый александрийский грамматист, так описывал сабейцев и их землю:
Сабейский народ, в Аравии среди прочих самый значительный, живет в полном довольстве, даже в роскоши, во всех смыслах этого слова. Их земля для жизни производит все то, что и наша. Сами они — люди видные. У них несметные стада скота. Благоухание, разлитое по всему их побережью, доставляет прибывающему к ним блаженство дивное, несказанное. Проистекает же это благоухание оттого, что на морском побережье — великое множество бальзамических тополей, коричных деревьев и иных ароматичных растений, которые представляют собой, на корню, радостное зрелище.
Сказочное описание, приведенное выше, вполне типично для того, как Сабу видели греческие географы — смотрели ли они на нее из долины Нила или из какой иной страны Средиземноморья. Очевидно, им оставались малознакомы «Аравия каменистая» и «Аравия пустынная» (это уже римские географические термины) с их морями песка и огромными пространствами, покрытыми мелким, как бы дробленым камнем. Однако в рассказах тех, кто торговал с «Аравией Счастливой», довольно верно отображено своеобразие йеменских гор, самых высоких на всем Ближнем Востоке.
Крыша Аравии
Южноаравийский ландшафт поражает своей мощью. Горная гряда, которая тянется с севера на юг тысячу километров параллельно впадине Красного моря, являет собой один из самых больших рифтов Аравийско-Африканской плиты. Она состоит из кажущегося нескончаемым ряда вершин, многие из которых превышают 3000 метров над уровнем моря. Самая же высокая из них — это пик Джебеля Наби Шу'айб, что недалеко от Саны, — достигает 3760 метров. Горы эти глубоко иссечены эрозией: долины, простирающиеся в головокружительных пропастях (если смотреть на них сверху), отделяют один от другого горные массивы со сглаженными вершинами. Некоторые из этих массивов, как, например, Харазз, — настоящие крепости. Расположенные за этим хребтом высокогорные плато — местности, в природном отношении, более чем оригинальные. Впадины на высоте в 2000 метров, испещренные плодородными отложениями, чередуются с совершенно голыми каменными гребнями: первые соответствуют вулканическим выбросам лавы, вторые — границам обрушения. Так, если смотреть с севера на юг, одна за другой следуют равнины Йарима (высотой от 2300 до 2500 метров), Замара, Саны (2300 метров), Амрана, Харфа Суфьйана и, наконец, Саады (примерно 1800 метров).
Горы с остроконечными вершинами со всех сторон сторожат огромную равнину. На каждой горе расположена превращенная в настоящую крепость деревня. Вот сколько часовых у города Имама (Саны)! Со стороны ли моря или со стороны суши, с севера ли или с юга, с востока ли или с запада — со всех направлений непрерывно и неуклонно повторяется все та же картина: словно чья-то таинственная и всемогущая рука пустила вверх струю громадных камней, и струя где-то там, за облаками, навеки застыла, образовав нерушимые крепостные стены, башни, бастионы, редуты… В формах, данных сначала природой, затем — людьми.
Здесь ничто не меняется. Равнина покрыта серыми камнями, горные склоны — угрюмыми скалами. И это — раз и навсегда. Это — навечно. Точно так же наличие воды предопределило раз и навсегда местоположение деревень, отдельных домов, садов, огородов и, наконец, самой древней столицы. Караванные маршруты проторили крутые горные тропы раз и навсегда. И веками, тысячелетиями черные, горной породы, верблюды медленно и величаво вышагивают по ним, образуя на склонах красивую движущуюся кайму черного цвета.
На западе могучий массив возвышается над низменностью Тихамы, самой обездоленной частью Йемена. Эта приморская пустыня — у воды, но без воды — практически лишена и растительности: лишь изредка попадаются отдельные пальмы да акации, единственные здесь представительницы царства Флоры. Верхняя Тихама (северный отрезок ленты), правда, менее засушлива: она худо-бедно орошается несколькими нисходящими на нее с гор вади. Восточные горы Йемена постепенно снижаются к пустыне Рамлат ас-Саб'атайун, которая, в свою очередь, является продолжением знаменитой и ужасной Руб' аль-Хали. Пустыня эта, с характерными, как кажется, только для нее строго ориентированными рядами дюн (они «выстроены» с северо-востока на юго-запад), простирается вплоть до приграничной с Хадрамаутом зоны. Ее пересекает один-единственный водный бассейн, образуемый двумя вади — вади Джауф и вади Хадрамаут. Последний, вместе со своим продолжением — вади Василах, впадает в Индийский океан.
