Предисловие
Супруги на троне
«Королева, коронованная только для потехи, принесет погибель народу, который ее кормит».
Аббат Денуаер
В современной Франции у супруги президента Республики нет официального статуса. Традиционно она выполняет представительскую роль и при желании занимается благотворительностью. Если она начнет участвовать — или даст повод себя в этом заподозрить — в политике или дипломатии, либо станет давать советы своим близким, занимающим высокие посты, все сочтут это недопустимым.
Не только во Франции первой леди положено держаться скромно. Во всем мире, как правило, принято, что супруга президента или правителя играет по большей части чисто официальную роль. Исключение составляли лишь Элеонора Рузвельт (1884–1962) в США, Ева Перон (1919–1952) в Аргентине и в коммунистическом Китае госпожа Мао (1914–1991), четвертая жена «великого кормчего» и вдохновительница культурной революции.
Во времена империй и монархий не было недостатка в женщинах, державших в руках верховную власть. Были среди них и замужние, и те, кто правил в одиночку. В качестве примера обычно приводят государынь эпохи Просвещения — российскую Екатерину II, а также английскую «королеву-деву» Елизавету I и ее шотландскую соперницу Марию Стюарт, Марию Тюдор Кровавую или Марию Терезию Австрийскую. Судьба не раз поворачивалась так, что на некоторое время власть получали королевские вдовы. Во Франции можно вспомнить регентш Бланку Кастильскую, мать Людовика IX Святого, Екатерину Медичи, Марию Медичи и Анну Австрийскую[1]. Да и во всем остальном мире женщины не раз принимали регентство — особенно примечательна Цыси (также ее называли по клановому имени Ехэнара). Одни становились временными правительницами, другие — полноправными королевами, и некоторые из них считали, что выполняли мужскую работу. «Я простая женщина, — скромничала Мария Терезия, — но у меня сердце короля». Разве не говорят принцессе, наделенной твердым характером, но окруженной безвольной родней, что она — единственный мужчина в семье? Разве искусство государственного управления является исключительно мужской привилегией? Жены монархов, сумевшие заполучить политическую власть, доказывают обратное.
Эта книга — не сборник рассказов о правителях в юбках или регентшах, не говоря уж о фаворитках, у которых голова закружилась из-за близких отношений с влиятельным человеком. Она посвящена в первую очередь королевским союзам, которые делили власть друг с другом так, что оба супруга участвовали в государственных делах. О политической роли этих законных жен успели забыть. Со Средних веков до конца XIX в. часто упускали из виду, что супруги многих правителей получали право выполнять государственные обязанности благодаря своему характеру, национальным обычаям или повороту истории. Мы поговорим о парах, где королева не удовлетворялась закулисными интригами, выходила на сцену и отказывалась ее покидать, предпочитая не сидеть за вышиванием, а делить с супругом скипетр. Таким образом, власть оказывалась в четырех руках.
Историки до сих пор слабо интересовались подобными брачными союзами. До недавнего времени история считалась мужским делом, и о прекрасной половине человечества говорили мало, а то и вовсе ничего, хотя с 1970-х гг. выходит все больше серьезных работ о женщинах. После книг о великих женщинах, которых широкая публика уже знает и любит — царица Клеопатра, феминистка Олимпия де Гуж, ученые Мария Кюри или Мари Бонапарт, — появляются исследования о женщинах, проявивших себя в войне или революции, в искусстве или промышленности и тысячу лет назад, и в эпоху Просвещения. Вслед за социальной историей женщин в 1980-е гг. в Америке возникла идея гендера (гендерной истории). Она акцентирует взаимоотношения, как индивидуальные, так и коллективные, как реальные, так и символические, между мужским и женским[2]. Биографии королевских жен, которые вместе с монархами и государями занимались управлением, очень интересны и малоизучены.
* * *
Главной задачей королевской супруги являлось обеспечение государства наследником, а не разделение с мужем священных властных обязанностей. Раньше так прямо и говорили: главное — выбрать живот. Поэтому из игры исключались принцессы, не достигшие половой зрелости либо имевшие явные признаки слабого здоровья. Брать жену старались из сильной, плодовитой семьи. Интересам продолжения рода подчинялось все. Когда более чем за двадцать лет брака Анна Австрийская, которой было уже под сорок, так и не родила наследника, Людовик XIII грозился с ней развестись, несмотря на то что она была испанской принцессой. Браки с габсбургскими принцессами отныне не считались залогом богатого потомства. Эрцгерцогиня Мария Антуанетта родилась в большой семье: она была предпоследним ребенком из шестнадцати детей императрицы Марии Терезии. Тем не менее Франции пришлось семь лет в нетерпении ждать наследника. Более того, королевам полагалось рожать мальчиков, ведь светский закон позволял возводить на трон только мужчин! Жена русского императора Николая II почему-то заупрямилась и в течение десяти лет рожала царю одних дочерей. Когда наконец-то на свет появился царевич Алексей, это выглядело чуть ли не чудом. А категорическим императивом матери стала забота о хрупком здоровье наследника[3].
Супруга монарха олицетворяла будущее династии, на нее было возложено множество почетных, но нелегких представительских дел. В обязанности «правильной» королевы входило: управлять двором, сопровождать царственного супруга на официальных мероприятиях, возглавлять высшее общество, принимать визиты королевских особ и вельмож, участвовать в праздниках и других развлечениях, время от времени покровительствовать искусствам и оказывать протекцию писателям и художникам. В конце XVIII в. на все лады расхваливали Марию Лещинскую — благовоспитанную и плодовитую супругу Людовика XV за то, что она создала в Версале бесконечно благополучную семью (с довольно суровыми порядками). «Вот бы все королевы были такими», — говорили набожные иезуиты. Все мужчины-очевидцы поведение государыни одобряли: она не «вмешивалась в государственные дела» и держалась в стороне от дворцовых интриг.
Кандидаток на доску почета для королев, не имевших влияния, немало. Многих, по всей видимости, устраивала та скромная роль, которую им отводили муж и общественное мнение эпохи. Но не будем воспринимать буквально парадоксальные слова королевы Виктории: «Мы, женщины, не созданы для того, чтобы править». Она сказала так, когда однажды подустала от своих обязанностей, которые долгое время отказывалась разделить со своим мужем принцем Альбертом. Зато многие из королей, отстранявших жену как можно дальше от государственных дел, подписались бы под суровым заявлением прусского короля Фридриха Вильгельма I, прозванного «солдатом». Он советовал «держать жен в послушании, иначе они начнут плясать на голове у мужа».
