Бен неразговорчив, но, когда он все же открывает рот, слушать его всегда интересно.
— А по-моему, это хорошая мысль — отпраздновать достижения ребят, — возразила мама.
Бен усмехнулся:
— Окончание начальной школы вряд ли можно назвать достижением. Вот средняя школа — другое дело.
Папа скривился:
— Там медаль должны давать — за выживание.
Тогда я не поняла, что он имел в виду. Теперь — да. Средняя школа — это как придорожный туалет в какой-нибудь глуши. Там грязно, воняет и полно странных личностей.
К тому времени как я закончила начальную школу, я знала в ней всех. Ребята выросли у меня на глазах, а я — у них. Мы знали, кто писал в штаны в младших классах и чей папа вечно орал на тренера по детскому бейсболу. У нас не было друг от друга секретов, и от этого на душе было спокойно. Но в средней школе столько незнакомых ребят! Некоторые будто с другой планеты.
Возьмем гота. Он всегда одевается в черное: черные штаны, майка, теплая куртка, тяжелые ботинки. В ухе, брови и носу у него пирсинг; наверное, когда он проходит через металлодетектор в аэропорту, тот сразу начинает пищать. Еще есть две девочки, которые одеваются как близняшки, хотя ими не являются. Они носят в точности одно и то же, вплоть до гольфов. В коридоре до меня иногда доносятся их разговоры, и я слышала, что они заканчивают друг за друга предложения.
Отстояв в очереди за горячим обедом, я начинаю искать, куда бы сесть. Столовой у нас нет, мы обедаем на улице, и над головами у нас кружат чайки. Бывает, они вдруг устремляются вниз и хватают с подносов картошку фри.
Я вижу пустое место рядом с девочкой, с которой мы вместе делаем лабораторные работы на естествознании. Ее зовут Момо, и мы из разных начальных школ. Но потом я вижу Брианну — она сидит с девчонками из волейбольной команды. Напротив нее свободное место, и я со своим обедом — хрустящий хот-дог и жареная картошка с апельсиновыми дольками — подсаживаюсь к ним.
— Ты подстриглась? — удивленно спрашиваю я подружку.
У Брианны всегда были длинные волосы, как у меня. В третьем классе у нас одновременно появилась челка. Мы даже складываемся на модные резинки для волос с блестящими бантиками, неоновые перья и радужные ленточки, которые носим по очереди.
Но теперь они подружке не понадобятся. На голове у нее короткое каре с удлиненными прядями по бокам. Мне никогда не удалось бы так элегантно постричься — слишком уж у меня неуправляемая шевелюра.
— Это для волейбола, так удобнее, — отвечает девочка.
Она отлично выглядит, но на знакомую мне Брианну не похожа.
Я показываю на свою тарелку:
— Смотри, хрустящий хот-дог!
Брианна фыркает от смеха.
Это наша с ней шутка. Мы обожаем хот-доги из кукурузного теста, на палочке. Мы даже придумали для них рекламу.
Я произношу свои слова:
— С хрустящим хот-догом можно сделать все что угодно! Нарезать на ломтики! Нарезать на кубики!
Тут вступает Брианна:
— Хрустящий хот-дог складывается в одеяло. На нем можно прикорнуть!
Мы придумываем все более дурацкие слоганы.
— Он умеет писать изложения!
— Он заставляет собак мяукать!
Мы смеемся, и на минуту кажется, что все опять по-старому. Я протягиваю подружке свой хот-дог:
— Хочешь пополам?
Она колеблется и затем качает стриженой головой:
— Тренер нам все уши прожужжал про здоровую пищу.
— Хочешь, приходи к нам ночевать в субботу вечером, — предлагаю я.
У Брианны смущенный вид.
— У меня соревнования.
— А, ну да.
Я вспоминаю, как однажды в летнем лагере отправилась на рыбалку. Ничего поймать мне так и не удалось, сколько раз я ни закидывала удочку с наживкой из червя ка.
Я слушаю, как девчонки из команды говорят о волейболе: тренер у них строгий; какой-то девочке по имени Серена нужно поработать над подачей; в гостинице, где они будут ночевать во время турнира, есть бассейн…
Внезапно одна из девочек поднимается, берет свой поднос и говорит:
— Пора идти, а то опоздаем.
— Куда? — спрашиваю я у Брианны.
— На собрание, обсуждать сбор средств. Будем продавать выпечку, — объясняет она.
— Пока! — говорю я, но подруги уже нет рядом.
Я смотрю на свой хот-дог и думаю, что похожа на того глупого червяка.
Напротив меня на стол со стуком опускается новый поднос.
— Кто бы мог подумать? — вопрошает дедушка. На нем темно-синие полиэстеровые штаны, рубашка на пуговицах, галстук, свитер с треугольным вырезом и твидовый пиджак. По одежде его точно ни с кем не спутаешь. — Три доллара за школьный обед! Это же даром!
Он в два счета уминает свой хот-дог и замечает мою нетронутую тарелку.
— Доедать будешь? — спрашивает он.
— Хрустящий хот-дог вернет вам молодость! — шучу я.
— О чем ты? — не понимает дедушка.
Я со вздохом отдаю ему тарелку.
«Наш городок»
Автобус, на котором мы едем из школы, набит битком, и от кого-то несет чесноком. Дедушка всю дорогу ноет.
Средняя школа ему не по душе. Говорит, это скукотища и пустая трата времени, в особенности уроки физкультуры. Но больше всего его возмущают учебники. Он машет у меня перед носом учебником естествознания.
— Представь себе! Ни слова! Ни сноски! Полное молчание!
— Ты про что? — спрашиваю я.
— О себе! В этой книге должен быть я!
Автобус останавливается, некоторые пассажиры выходят.
Дедушка озадаченно смотрит на учебник:
— Как будто Сагарски не существует!
— Наверное, это потому, что Сагарски — шарлатан, — вставляет кто-то позади нас.
Мы оборачиваемся. Это тот самый гот. Он редко ездит на автобусе, обычно его подвозит старшеклассник на обшарпанном автомобиле.
— Шарлатан? Шарлатан? — захлебывается от возмущения дедушка. — А ты сам-то кто такой?
Мальчик представляется:
— Я Радж.
Он смотрит на меня; со лба у него свисает вихор длинных черных волос.
— Меня зовут Элли, Элли Круз. А это мой де… — начинаю было я и запинаюсь. — Мой двоюродный брат, Мелвин.
