Мою воспитательницу в детском саду звали Лилея. Она носила радужные батиковые платья и всегда угощала нас безвкусным печеньем из мюсли и льняного семени.
Лилея научила нас не ерзать во время еды, чихать в локоть и не глотать пластилин (большинство детей этот урок не усвоили). А однажды она подарила всем нам по золотой рыбке. Учительница купила их в зоомагазине по доллару за десяток. Перед тем как отпустить нас домой, она прочитала родителям лекцию.
— С помощью золотой рыбки ваши дети познакомятся с циклом жизни. — И она пояснила: — Рыбки не живут долго.
Я принесла свою рыбку домой и назвала ее Золотушка, как это делают дети по всему миру, ничуть не сомневаясь в собственной оригинальности. Но оказалось, Золотушка действительно была довольно необычной. Потому что Золотушка не умерла.
Даже когда все рыбки моих одногруппников перекочевали в огромный небесный аквариум, Золотушка все еще была жива. И когда я пошла в подготовительный класс. И в первый. И во второй, и в третий, и в четвертый. И наконец, в прошлом году, в пятом классе, я как-то зашла на кухню и увидела, что моя рыбка плавает на поверхности вверх брюшком.
— Как это недолго? — удивилась я. — Она семь лет продержалась!
— Элли, эта Золотушка была не первой. Первая прожила всего две недели. Когда она умерла, я купила новую и запустила ее в аквариум. За эти годы через него прошло мно-о-го рыбок.
— Тринадцатой — не повезло ей, — поморщилась мама.
— Им всем не повезло, — вздохнула я. Мы похоронили Золотушку № 13 в унитазе, и я попросила маму купить мне собаку.
Головоломки
Наш дом похож на коробку из-под обуви. У нас есть две спальни и совмещенная с туалетом ванная с вечно засоряющимся унитазом. Я втайне подозреваю, что ему не дают покоя призраки смытых в него рыбок.
За домом есть крошечный дворик — просто бетонная плита, на которой едва помещаются стол со стульями. Из-за этого мама не хочет покупать мне собаку. Она говорит, это было бы несправедливо по отношению к животному: ему нужен настоящий двор, чтобы было где побегать.
На кухню, где я сижу и собираю головоломку-пазл, входит Николь — она присматривает за мной, когда мамы нет дома. Пазл занимает собой почти весь стол.
— Ты собираешь его уже целую вечность, Элли, — говорит Николь. — Сколько в нем кусочков?
— Тысяча.
На пазле — фотография нью-йоркской улицы с желтыми такси. Я обожаю головоломки. Мне нравится думать о том, из чего складываются вещи. Как один изгиб встречается с другим и как идеально вписывается в картинку каждый уголок. Николь сообщает:
— Когда-нибудь я буду выступать на Бродвее!
У Николь длинные, блестящие волосы, словно созданные для рекламы шампуня. Она играла Джульетту в спектакле «Ромео и Джульетта», который мама ставила в местной школе. Моя мама — учитель актерского мастерства в старших классах, а мой папа — актер. Они развелись, когда я была маленькой, но до сих пор дружат.
Родители не устают повторять, что мне нужно чем-то увлечься. А конкретно им бы хотелось, чтобы я увлекалась театром.
Но мне это неинтересно. Иногда мне кажется, что я родилась не в той семье. На сцене я ужасно волнуюсь (слишком многие актеры у меня на глазах запороли свои реплики), и работа за кулисами мне тоже не по душе (мне вечно приходится наглаживать костюмы).
— Ах да, твоя мама звонила, — вспоминает Николь. — Она опаздывает. — Как бы между прочим девушка добавляет: — Ей нужно забрать твоего дедушку из полицейского участка.
Сначала мне кажется, что я ослышалась.
— Что? С ним что-то случилось?
Николь пожимает плечами:
— Твоя мама не сказала. Зато она разрешила нам заказать пиццу.
Час спустя пицца съедена, но я все еще ничего не понимаю.
— А мама не объяснила, почему дедушка оказался в участке? — спрашиваю я.
У Николь озадаченный вид.
— Нет. Он у вас часто что-нибудь вытворяет?
Я качаю головой:
— Да нет. Он ведь старый.
— А сколько ему лет?
Точного ответа я дать не могу. Честно говоря, никогда об этом не задумывалась. Мне он всегда казался просто старым: весь в морщинах, с седыми волосами, с тросточкой. Дедушка как дедушка.
Мы с ним видимся всего два-три раза в год, обычно в китайском ресторане. Он всегда заказывает курицу с грибами по-китайски и таскает домой пакетики с соевым соусом. Интересно, зачем они ему? Живет он недалеко от нас, но они с мамой не очень ладят. Дедушка — ученый и утверждает, что театр — это не работа. Он все еще злится на маму за то, что она не поступила в Гарвардский университет, где учился он.
Вдалеке срабатывает автомобильная сигнализация.
Николь говорит:
— Может быть, он попал в аварию? Старики водят куда хуже подростков. И почему только все критикуют нас?
— Он больше не водит машину.
— Может, он потерялся? — Николь постукивает себя по лбу. — У моей соседки была болезнь Альцгеймера. Она вечно сбега ла из дому. Полиция приводила ее обратно.
Она говорит так, будто речь идет о собаке.
— Как грустно! — восклицаю я.
Николь кивает:
— Еще бы! Когда она сбежала в последний раз, бедняжку сбила машина! Представляешь?
Я смотрю на нее с открытым ртом.
— Но я уверена, что с твоим-то дедушкой все в порядке. — Николь откидывает волосы назад и улыбается: — Знаешь что? Давай нажарим попкорна и посмотрим фильм!
