Выяснить, какие чувства и угрызения совести испытывали участники дворцового переворота, равно как и все причастные к оному, нельзя ни по документам, ни по мемуарным свидетельствам. Подобные тайны уносят с собой в могилу, но они же связывают друг с другом живущих. Не случайно, видимо, Андрей Милорадович подружился с Суворовым-младшим, почти своим ровесником, — а то уж слишком просто выглядит все в официальных биографиях: «Со времени поступления Андрея Степановича Милорадовича под начало Суворова между начальником и подчиненным завязались приятельские отношения»[41]. Пройдет время, и Александр Васильевич станет патронировать Михаилу Милорадовичу, который под его командованием вступит на боевое поприще.
Есть версия, что великий полководец предсказал нашему герою его блистательную судьбу. «Суворов, видя Михаила Милорадовича ребенком в доме друга своего Андрея Степановича Милорадовича, сказал ему о сыне: "Милорадович будет славным генералом"»[42].
Было так или не было — вопрос спорный. Возможно, те же слова Суворов говорил всем своим друзьям и сослуживцам, да только их сыновья или военными не стали, или в службе не преуспели, а потому несбывшееся пророчество забылось… Сохранилось ведь еще одно суворовское предсказание: «Давыдов, как все дети, с младенчества своего оказал страсть к маршированию, метанию ружьем и проч. Страсть эта получила высшее направление в 1793 году от нечаянного внимания к нему графа Александра Васильевича Суворова, который при осмотре Полтавского легкоконного полка, находившегося тогда под начальством родителя Давыдова, заметил резвого ребенка и, благословив его, сказал: Ты выиграешь три сражения! Маленький повеса бросил псалтырь, замахал саблей, выколол глаз дядьке, проткнул шлык няне и отрубил хвост борзой собаке, думая тем исполнить пророчество великого человека»[43].
Так писал в «Некоторых чертах из жизни Дениса Васильевича Давыдова» легендарный поэт-партизан, коего мы не раз еще встретим на страницах нашего повествования. В его же «Встрече с великим Суворовым» слова гениального полководца выглядят иначе: «Это будет военный человек; я не умру, а он уже три сражения выиграет!»[44] Как бы то ни было, в год смерти генералиссимуса Давыдов еще только стал юнкером, да и выигранных сражений в его биографии не было — только отдельные стычки с неприятелем…
Итак, «…граф Михаил Андреевич Милорадович родился в год, славный победами, 1770-й, когда Суворов пожинал лавры на полях Оттоманских; а через двадцать восемь лет Милорадович, в чине генерал-майора, уже сопутствовал Суворову в Италии»[45].
Звучит красиво, однако на самом деле все было совершенно не так.
Во-первых, «…год рождения графа Михаила Андреевича по актам неизвестен, хотя за наиболее достоверное мы принимаем 1 октября 1771 года»[46], — указывал известный военный историк, и, действительно, именно 1771 год считается датой рождения Милорадовича.
Во-вторых, Суворов тогда еще ни с какими турками не воевал. «За весь 1770 год ему только дважды — под Опатовым и Наводницею — удалось захватить и разбить жестоко польские банды… Суворов начинает усиленно хлопотать о переводе его в армию против турок… Перевод не состоялся, и Суворову вместо боевых подвигов пришлось заняться устройством карантинов, перекапыванием дорог на своем участке и т. п., в виду появления в тылу главной армии заразительной болезни, вроде чумы»[47]. Так что на Дунае Александр Васильевич оказался только в 1773 году.
Кстати, не лишним будет заметить, что Суворов был произведен в генерал-майоры лишь 1 января 1770 года, когда ему было уже 40 лет. По тем временам достаточно поздно. Хотя его 44-летний друг Андрей Степанович тогда вообще пребывал в бригадирском чине — между полковником и генералом — и сражался с турками, командуя бригадой из Ярославского и Севского пехотных полков.
Неясности с датами рождения казались тогда делом обыкновенным. «Михаил Андреевич родился в 1770 году. По обычаю того времени, он,
Как богатых бар потомок, Был сержантом из пеленок», —
писал в биографическом очерке Николай Семенович Лесков[48]. Ошибившись в дате рождения, великий русский писатель упоминает и не совсем точные по сути слова безвестного стихотворца: по-настоящему богатые баре записывали своих потомков в гвардию. Все дело было в том, что, согласно соответствующему указу Петра Великого, никто не мог стать офицером, не пройдя солдатской службы. Однако вскоре отцы дворянских недорослей придумали записывать своих чад в полки с рождения — а то и еще раньше, так что те, подрастая в своих поместьях, числились на действительной военной службе, получали чины и к совершеннолетию выходили в офицеры. Андрей Степанович записал сына в некий армейский полк, а в какой именно — сведений не имеется. Вообще, о начале жизни будущего графа известно очень мало. Матерью его была племянница белгородского епископа — Мария Андреевна, урожденная Горленко, а родился он вроде бы на Украине. По крайней мере, в формулярном списке штаба Отдельного гвардейского корпуса указано, что Милорадович происходил «из дворян Полтавской губернии»[49].
Рождение сына оказалось для Андрея Степановича счастливым знамением: как раз в эти дни он наконец-то был произведен в генералы, а 22 октября 1771 года фельдмаршал П.А. Румянцев докладывал императрице Екатерине II:
«Того же дня [20 октября] на рассвете генерал-майор Милорадович своими, сперва легкими действиями, служившими к обращению на себя внимания, одержал поверхность над неприятелем при городе Мачине, а 21-го числа, переправившись с корпусом на сопротивный берег, атаковал неприятеля в его Мачинском лагере и, выгнав оного, овладел городом, знатным числом пушек и всем тут бывшим военным снарядом»[50].
Успех был серьезный — «об этой победе императрица Екатерина II даже сообщала в письмах Бьелке и Вольтеру»[51].
