Однако в тот самый момент я сказала себе: бессмысленно мучить себя вопросами и просчитывать стратегии – нужно просто принять решение. Итак, села на велосипед и отправилась в Скьявон. Я оказалась на перепутье: мне предстояло выбрать любовь к танцам или любовь к мужчине. И это был самый трудный выбор, который мне когда-либо доводилось делать. Я энергично крутила педали, а в голове крутился вопрос: может быть, стоит отложить совместную жизнь с Себой на год – как раз столько длился курс обучения? Но бесполезно было себя в этом убеждать: если бы я уехала, наверное, никогда не вернулась бы в Италию. Чего же мне хочется на самом деле? Что было лучше для меня самой? Так, терзаемая сомнениями, я оказалась на кладбище и направилась к могиле матери. Солнце уже начало заходить, его рыжие лучи отражались от белого мрамора, окутывая его теплым светом. Я погладила ее фотографию, ее красивое улыбчивое лицо; перекрестилась, опустившись на колени на ступеньке, прочитала молитву и, глядя ей в глаза, спросила: «Что мне делать, мама?» В самые важные моменты моей жизни она всегда была рядом – вот и сейчас она помогла бы мне сделать выбор. Некоторое время молча сидела и ждала. Я была там одна, и небо мало-помалу начало окрашиваться багрянцем. Мне почудился шелест меж деревьев, а потом ощутила легкое пощипывание в животе, о котором думаю и по сей день. Я вынула из кармана джинсов письмо из Королевского балета и естественным жестом положила его на могилу, чтобы ветер унес его вместе с лепестками роз.
Я приняла решение.
Потом попрощалась с мамой и направилась к выходу, с одной-единственой мыслью: остаться. Я знала, что никогда не брошу танцы, но ведь можно продолжать заниматься этим и на своей земле. Я любила Себастьяно и была готова разделить с ним будущее, переполняемая храбростью и счастьем. Я не представляла свою жизнь без него. В тот вечер намеревалась сказать отцу: да, уезжаю, но не очень далеко.
Глава 3
В прошлом году, в октябре, она вернулась в Лондон – вместе с Себастьяно они отправились на Международный конкурс вина и алкогольных напитков, одно из самых престижных мероприятий в мире. На церемонию награждения она надела длинное шелковое облегающее платье с глубоким вырезом на спине и поднялась на сцену вместе с ним: «Бассано Эншнт Бридж» получило золотую медаль. Себа был очень элегантен в смокинге и галстуке-бабочке, а когда глава комиссии объявлял решение судей, у него блестели глаза.
– Цвет белого золота. Аромат марципана с легкими фруктовыми и цветочными нотками. Бархатистое и нежное, оставляет приятное послевкусие. Древесные нотки придают вкусу глубину.
Скольких громких эпитетов удостоилось последнее детище дома Нони, королева грапп! Это был просто сказочный уик-энд. Бьянка с удивлением обнаружила, что испытывает к нему все то же влечение, что и в первые годы. После церемонии вручения Себа – теперь он набрал пару килограммчиков и потерял почти все волосы – пригласил ее на ужин, в ресторан «Аква Шард», с видом на Темзу. Возвращались они пешком до самого отделя «Клеридж», поднялись в номер и всю ночь занимались любовью. Всю ночь – этого с ними давненько не случалось, а в последнее время они все реже бывали вместе. Он был так близко! И все же, даже находясь в этом номере, даже когда они занимались любовью, ее не покидала мысль: а что, если бы вместо Себастьяно она выбрала Лондон и карьеру примы. Этот невероятный город сводил ее с ума. Быть может, в этот самый момент она танцевала бы на сцене Королевской оперы… Да нет, несомненно: она сделал правильный выбор, решив остаться на родине, и ни о чем не жалеет. К тому же с Себой их связывает глубокое чувство.
Она сворачивает на грунтовую дорогу, вдоль которой растут вековые кипарисы. «Ауди А1» поднимается на холм, вздымая легкое облачко желтой пыли. Два гигантских терракотовых кратера с крохотными лозами внутри открывают дорогу к поместью, раскинувшемуся на площади более шести гектаров. Пестрая панорама виноградных лоз, оливковых деревьев, цветущего миндаля и розовых кустов.
Свет в окнах завода все еще горит, а перед ним стоит большой автобус. Должно быть, последняя экскурсия затянулась. Иногда Бьянка и сама занимается посетителями – особенно если это иностранцы: она одна из немногих сотрудников, бегло говорящих по-английски. К счастью, год назад Себастьяно все-таки решился и взял на работу Анджело – милого паренька, в совершенстве владеющего французским, английским, немецким и русским. К тому же с недюжинным актерским талантом, делающим его выдающимся экскурсоводом.
В этот час он, наверное, рассказывает гостям «Двенадцати рыцарей», как называет их Себа, об исторической конструкции с паровой котельной, построенной в 1878 году и использовавшейся для производства выжимок из красного винограда. А ведь Себа даже разговаривает с перегонными кубами. При этой мысли на лице ее появляется улыбка: она не раз видела, как в производственном отделе он бывало вытягивался по стойке «смирно», а затем принимался обходить котлы, один за другим, салютуя им – ни дать ни взять, отставной лейтенант стрелковой дивизии. В эту работу он вкладывает свою душу – уж она-то точно это знает. Его граппы – самая большая любовь его жизни, сразу после Бьянки. Во всяком случае, она на это надеется…
Перегонный завод основал один из его прапрадедов в конце девятнадцатого века, и спустя несколько поколений, когда отец ушел на пенсию, у руля встал Себа. Для него семья и это место – священные столпы, без которых настоящая граппа немыслима.
Бьянка паркует «Ауди» на небольшой площадке, выложенной гравием, на вершине холма, и входит в виллу. Это тоже часть семейного наследия. Экстерьер эпохи неоклассицизма, интерьер же по желанию Себастьяно был изменен, и теперь на первом этаже просторная веранда. Она кладет ключи от машины на мраморную подставку и кидает сумку и куртку на огромный двенадцатиместный диван, обитый белой кожей.
– Милый, я дома! – кричит она так, чтобы было слышно в любом уголке дома. И действительно, через мгновение эхо подхватывает и разносит ее слова. Но ответа нет.
– Себа, ты здесь?
Молчание. Как и вчера вечером, и позавчера. В последнее время, вернувшись домой, она чаще всего не застает его. То встреча с маркизом Фрескобальди, то съемки для воскресной программы на RAI 1, то очередное собрание акционеров (это его брат и сестра – Лучо и Антонелла), то интервью с журналистом из «Тревелле» или с мисс Индии в стиле Болливуда для индийского телевидения, то работа над обновлением сайта… Разумеется, Бьянка понимает: поддерживать на плаву такую крупную компанию – особенно если хочешь, чтобы о ней узнали и за рубежом, – нелегкий труд.
Она поднимается на второй этаж, осматривается и снова пытается его позвать. Ищет в комнатах, в двух ванных, в тренажерном зале, в сауне. Тщетно. Потом входит в открытую дверь его кабинета – может, он оставил записку на столе? Он часто так делает. Но, пошарив, она находит лишь сложенный пополам лист бумаги:
«Имя: Клеопатра Амароне, фирменная граппа.
Бальзамические ароматы подножия гор Венето. Нотки мирры…»
Итак, послание явно не для нее, он придумывает новую граппу – это точно. Теперь понятно, почему в последние дни он витает в облаках! Когда творческий процесс в самом разгаре, он забывает о жизни вокруг. Себа всегда говорит, что нет одной граппы – их много, каждая хороша по-своему, со своим характером и историей, и для хорошего напитка нужен тонкий нюх и хороший вкус. Есть молодые граппы, с освежающим вкусом, настаивающиеся в дубовых бочках; есть зрелые – их Себа любит особенно – и ароматизированные. Бьянка обожает ежевичную. Это целый мир, и она пока не чувствует, что в полной мере принадлежит ему.
