– Это для Феди! – сказала Глаша.
– Ну, знаешь! – засмеялся папа. – Не думал я, что везу с Севера одеяло для жирафа!
– Он мёрзнет, – объяснил Гриша. – Он же африканский.
– Я Дед Мороз! – обиженно повторил Дед Мороз, в нетерпении топнув ногой. – Я подарки привёз! Может, кто-нибудь на меня посмотрит?
– Здравствуй, папа! – мама обрадованно поцеловала Деда Мороза. – Знаешь, тебе идёт борода! Только колко!
Дед Мороз отвязал бороду, и все увидели, что это точно Максимилиан.
– Да ну вас! – сказал он. – Я тут совсем запарился, а они… Никакого уважения!
– А что ты нам принёс? – спросили Глаша с Гришей.
– Прочтите стих! – потребовал дедушка.
– Сейчас! – Гриша напрягся, но, как назло, не мог вспомнить ни одного стиха.
– Знаете что, – предложила Элеонора, – давайте сядем за стол, будем пировать, читать стихи, раздавать подарки и рассказывать друг другу всё-всё, что произошло, пока мы не виделись.
Так они и сделали. Только папа и мама вначале пошли умыться с дороги, а остальные сразу же сели за стол у новогодней ёлки. Жираф Федя выбрал лучшее место – между Глашей и камином.
Новый год встретили очень весело. Смеялись, ели вкусную бабушкину еду, бросали серпантин, поднимали бокалы и говорили тосты, а главное – смотрели друг на друга и не могли насмотреться и думали про себя: как же мы соскучились! И до чего хорошо, что мы снова вместе! Подарки были просто чудесными. Кроме того, что папа с мамой привезли с Севера, Грише подарили ещё железную дорогу, а Глаше – большую куклу с целым гардеробом нарядов.
Глаша сразу надела на Федю розовую кукольную шляпу с голубой атласной лентой и носочки, на передние ноги – синие, а на задние – зелёные. А Гриша повязал ему чёрный галстук-бабочку – подарок Никанора. Федя был смущён, но очень доволен, что у него ТОЖЕ ПОДАРКИ, и всё время искоса посматривал на себя в зеркало.
Вообще, он уже вполне освоился в доме, с удовольствием ел салат прямо из салатницы и пил сок из лейки, с большим любопытством разглядывал сидящих за столом, а потом заснул, удобно устроившись в кресле и свесив в разные стороны четыре жёлтые ноги в разноцветных носочках.
Глаша и Гриша не спали. Они слушали, как папа ВЗАХЛЁБ рассказывает про Север. Потом Максимилиан стал вспоминать все самые важные новости за последнее время, а Гриша и Глаша с двух сторон держали маму за руки и смотрели на неё, а мама смотрела на них и улыбалась. Было так хорошо, что Глаша с Гришей даже не заметили, как уснули.
Наутро Глаша проснулась первой и сразу подумала: «А где мама и папа? И где Федя? Они правда были или только во сне?» Глаша встала, надела тапочки и в ночной рубашке вышла из комнаты. С кухни слышались голоса, доносился запах кофе. Глаша тихонько заглянула туда. Бабушка, дедушка, мама и папа завтракали и что-то обсуждали – негромко, чтобы не разбудить детей. Глаше очень захотелось к ним, но она решила вначале найти Федю. Феди нигде не было. Ни в кухне, ни в коридоре, ни в комнатах, ни в ванной. Глаша вернулась в детскую и разбудила Гришу.
– Федя пропал!
Гриша сразу вскочил с кровати, как будто и не спал, и босиком выбежал в коридор. Метнулся туда-сюда, залез под столик, потом под вешалку, потом зачем-то полистал стопку старых газет, которые дедушка всё никак не разрешал бабушке выбросить. Феди не было! Гриша с ужасом посмотрел на бледную от страха Глашу, сам вдруг побледнел, схватился за живот и дёрнул дверь туалета. В туалетной комнате стоял поднос с жёлтым песочком. А на нём – несколько смущённый Федя.
– Пусти меня! – сказал ему Гриша.
Федя встряхнулся и вышел из туалета, уступив Грише место.
Глаша обняла Федю за шею. Странно: ещё вчера она без труда доставала ему до середины шеи, а сегодня их плечи были вровень. Неужели жирафы так быстро растут?!
После завтрака папа и мама стали собираться в гости к своим друзьям – они так давно с ними не виделись! Глаша и Гриша расстроились и даже обиделись: только приехали и сразу уходят. Но родители пообещали вернуться не поздно, а бабушка вспомнила, что к ним тоже придут гости – Никанор и Мелинда с близнецами. Она сразу забеспокоилась об обеде и стала уговаривать Максимилиана пойти с детьми погулять – и мешаться не будут, и воздухом подышат.
– И Феде! – сказали Глаша и Гриша.
– Не знаю, – с сомнением покачала головой Элеонора. – На улице всё-таки довольно холодно. А жираф – животное южное, к тому же он совсем ещё маленький. Новорождённый, можно сказать!
– Новоразмороженный! – засмеялся дедушка.
– Без Феди не пойду! – сказала Глаша.
Гриша кивнул.
– Нет-нет, не стóит, мне кажется, – возразила бабушка и открыла холодильник, чтобы достать продукты. – Африканский жираф… первого января… ой, что это с ним?
Федя прижал уши к голове и дрожал всем телом. У него подгибались ноги в коленях, и казалось, он сейчас рухнет на пол. Но самым страшным было его молчание. Жираф не фыркал и не фырчал, по своему обыкновению. Остекленевшие Федины глаза были уставлены в одну точку – он не отрываясь смотрел на курицу, которую бабушка вынимала из морозилки. Перехватив Федин взгляд, бабушка быстро закрыла холодильник.
– Бедный ты мой! – охнула она. – Такую травму пережил!
– Да уж! – покачал головой дедушка. – Довольно бестактно получилось!
И Максимилиан с укоризной посмотрел на жену.
– Он вспомнил, как был гусём! – догадался Гриша.
Глаша нежно погладила Федю. Жираф склонил длинную шею и спрятал голову у неё под мышкой.
– Хорошо! – решилась Элеонора. – Здесь ему оставаться нельзя. Он мне не даст обед приготовить. Берите его с собой гулять, только укутайте потеплее. И сами оденьтесь как следует!
Бабушка достала из шкафа свою пуховую оренбургскую шаль и накинула её Феде на спину.
Глава пятая
Во дворе
Федю ТАК закутали, что он еле шёл. В нем почти невозможно стало распознать жирафа. Во-первых, на него надели дедушкин свитер. Потом старую шубку, белую с чёрными пятнами, «под леопарда», которую носила ещё мама, когда была маленькой, – и застегнули её на брюшке. На ноги ему натянули полосатые балетные гетры – их Глаше и Грише подарила Мелинда, жена дедушки Никанора. Федя брыкался, крутил шеей, мотал головой и ни в какую не хотел влезать в эти колючие вязаные трубочки, но Глаша ему строго сказала: «А то гулять не пойдёшь!» И Федя подчинился. Маленькие Глашины гетры надели на передние ноги; Гришины, побольше, на задние, а голову и шею замотали оренбургской шалью. Наружу торчала только жёлтая Федина мордочка, тонкий жирафий хвост и розовые копытца.
