Ли повел меня вверх по пологому склону, я брел по развалинам, спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу, прежде чем смог увидеть то самое жилище. Обтесанные людьми валуны валялись порознь, они были так тщательно перемешаны с глыбами и осколками скальных пород, что я нуждался в помощи Ли, который указывал мне на обломки человеческой культуры. Спустя какое-то время я смог представить себе очертания этого объекта, который походил теперь на могилу Гаргантюа. В длину он составлял, по меньшей мере, восемьдесят футов, а в ширину, возможно, двадцать — ну и громадина!
План найденного на острове Памиок Длинного вигвама № 2. Хотя древние стены разрушены,
камни, выделенные сплошным черным цветом, предположительно покоятся на своем исконном месте.
В некоторых местах стены все еще высятся на три фута, но по большей части они лежат в развалинах, среди которых видны скатившиеся внутрь валуны. Я говорю валуны, потому что то, что я видел в таком множестве повсюду, иначе как валунами не назовешь. Ли полагал, что вес некоторых из них превышает тысячу фунтов. Все они были покрыты толстенным слоем лишайников, которым потребовались бы многие сотни лет, чтобы так разрастись.
Всматриваясь в беспорядочную толчею этих каменных гигантов, Ли подытожил свои размышления: «Трудно поверить, что эскимосы могли построить все это. Что, скажите мне на милость, могло подвигнуть их на такие подвиги? Возможно, эскимосы иногда разбивали палатки внутри этих длинных вигвамов. Не исключено, впрочем, и то, что представители Дорсет- и Тулий-культуры (палеоэскимосской) поступали точно так же. Но я сомневаюсь, что хоть кто-нибудь из них мог построить эти длинные вигвамы».
«Кто же тогда строил все это?»
Добродушно поддразнивая, он улыбнулся: «Так-так, мистер Моуэт. Полагаю, искать — мне, отвечать — вам. На сей счет осторожные профессионалы вряд ли что-то скажут. Думаю, вы не удивитесь моему предсказанию — когда-нибудь и профессионалам станет ясно, что строители всего этого — европейцы. Вероятно, скандинавы».
Впоследствии мы с Томом стали друзьями, обменивались находками и мнениями. Он присылал мне копии своих археологических отчетов, скрупулезных и подробных. Я сообщал ему результаты моих изысканий в области древней истории Скандинавских стран. В 1967 году он вновь отправился на полуостров Унгава и несколькими милями севернее Пейн нашел еще один остров — большой вигвам, расположенный на нем, превосходил своими размерами все найденные прежде. Затем он вернулся на остров Памиок и начал интенсивно исследовать большой вигвам, расположенный на этом острове. Раскопки велись в течение трех сезонов, результаты же были ничтожны, мало света удалось пролить на проблему, которой Ли посвятил колоссальное количество времени и усилий. Никаких новых фактов, которые помогли бы удовлетворительно объяснить цель, с которой некогда велись эти постройки, или понять наконец, кем же были сами строители, так и не появилось. Тайна оставалась тайной и скрывала под своим покровом бесчисленное количество загадок.
Одной из загадок было то, каким образом и какого типа крыши могли быть настелены на большой вигвам на острове Памиок или на любой из арктических длинных вигвамов. В результате раскопок, проведенных Ли (и другими археологами, впоследствии разрабатывавшими аналогичные объекты), не удалось обнаружить очевидных доказательств существования несущих опор для крыши, словно их изготавливали не из древесины, не из более вероятного материала — каменных глыб. Более того, во времена ведения этих древних построек подходящий для крыш лесоматериал можно было найти на расстоянии по меньшей мере ста двадцати миль к югу от острова Памиок и на расстоянии полутора тысяч миль к югу от группы аналогичных длинных вигвамов, найденных в 1970-е годы на берегах бухты Кейн Бейсин в высоких широтах Арктики.
Кто бы ни занялся этим вопросом — проблема крыш приковывает к себе и завораживает любого археолога. Некоторые из них пришли к заключению, что длинные вигвамы вовсе и не были вигвамами, крыша, таким образом, никогда им и не была нужна. Но если не дома, то что же, чем же были эти постройки? Уже, кажется, стало общепринятым мнение, что они служили для церемониалов и совершения неких религиозных ритуалов. Но очевидных фактов, подтверждающих эту гипотезу, не существует, и, как мы увидим это из дальнейших фактов и рассуждений, уже само географическое расположение интересующих нас объектов, по сути, делает подобное объяснение совершенно невероятным.
Том Ли никогда бы не согласился с ним. Он предполагал, что данные постройки — временные пристанища скандинавских мореплавателей, посещавших эти края примерно в 1000-е годы по Рождестве Христовом и оставивших необычные для этих мест сооружения. Действительно, в горизонтальном разрезе наиболее распространенные скандинавские усадьбы и поместья Исландии, британских Северных островов чрезвычайно похожи на современные длинные вигвамы арктической Канады. И те и другие — удлиненные, узкие, с несколько искривленными продольными боковыми стенами. Пропорции и габариты тоже, в общем-то, сравнимы. Вид с торца имеет много общего. У всех без исключения скандинавских (в том числе и исландских) домов, типа длинных вигвамов, имелась крыша, выполненная из земли, дерна, коры деревьев или соломы, опирающаяся на прочную деревянную конструкцию, следы которой археологи могут обнаружить почти стопроцентно.
Много воды утекло со времен моего первого визита на остров Памиок, прежде чем длинные вигвамы Арктики начали приоткрывать предо мной свои тайны. Впервые это произошло на дальней окраине Атлантики.
Дождь лил почти беспрерывно, когда моя жена Клэр и я впервые посетили Шетланд (островное графство Шотландии). Это скопище выметенных пронизывающими ветрами каменных глыб, заброшенных в сторону севера подальше от исконных земель Шотландии и составляющих совместно со своим братом — архипелагом Оркни — северные Британские острова, вполне оправдывает свою репутацию колыбели ненастья.
Погода нас мало волновала. Мы прибыли в Шетланд по приглашению владельца лососевой фермы и антиквара Элистера Гудлада, который обещал помочь нам окунуться в атмосферу истории древнего Шетланда.
Под предводительством Элистера мы, шлепая по лужам, добрались до мест, где находились дошедшие до нас из глубины времен памятники, среди них было примитивное жилище — яма с крышей из веток, — возраст которого насчитывает пять тысяч лет; оно было лишь недавно раскопано и очищено от толстого слоя торфа; подземные каменные склепы — захоронения людей, заселявших эти места в более поздний, мезолитический период; неолитические форты, некогда построенные на мысе, а теперь рассыпающиеся в прах; похожие на деревни стоянки людей бронзового века; относящиеся к железному веку шпилеобразные башни; разрушенные стены, оставшиеся от домов викингов, которые строили здесь примерно за тысячу лет до нас.
Кажется, Шетланд может по праву считаться царством руин, но не все из них столь же почтенного возраста, как те, что описаны выше. Одна за другой небольшие усадьбы приходят в упадок и постепенно рассыпаются, возвращаясь в землю, из которой в течение многих поколений скотоводы брали материал для строительства своих жилищ.
