— Благодарю, — буркнул усатый и выхватил карточкуу Насти из рук. Она повела плечом и быстро отошла.
В расчете сохранить трезвую голову, Настя за ужином не пиласпиртного и, несмотря на светские разговоры, была собранна, словно диверсант встане врага.
— Не хочу с вами расставаться, — заявил Иван,когда они вышли наконец из ресторана и остановились перед «Тойотой». —Может быть… Может быть, продолжим этот чудесный вечер? Заедем ко мне? У менятам вечеринка, видите ли. Думаю, веселье еще в полном разгаре, потанцуемнемного. Выпьем по чашечке кофе, я познакомлю вас со своими…
Настя дрогнула. Обаяние Ивана было сокрушительным, словносибирская река, пошедшая в разлив. Тем более что он весь вечер упорноконцентрировал его на одной-единственной женщине.
Итак, сначала они поехали к нему домой и застали в квартирекучу подвыпивших гостей, которым Иван представил Настю как «очень хорошуюзнакомую».
Мать Ивана, невысокая блондинка, одетая в кремовое платье,была похожа на розу, тронутую увяданием. Она встретила спутницу своего старшегосына на удивление тепло и даже показала ей семейный альбом Ее младший сын ещене вышел из школьного возраста и был озабочен только тем, как бы незаметновыскользнуть на балкон и выкурить сигаретку. Ивану и Насте он постоянно мешал,потому что именно на балконе они пытались найти уединение для серии поцелуев, впроцессе которых Настя потеряла сережку. Правда, она лишь мимолетно пожалела оней.
В конце концов Иван сел за руль «Тойоты» и взял курс на еедачу. Они единогласно решили, что лучше продолжить пить вино, оставшисьнаедине.
Глава 2
Любочка Мерлужина стояла у окна и пристально смотрела налуну, которая уставилась на нее огромным круглым зрачком. Полнолуние всегдавызывало у нее тревогу, а сейчас ее даже озноб пробрал — таким все казалось,вокруг торжественным и страшным. Она оторвалась от созерцания ночного пейзажа ивключила торшер. Половина второго ночи — пора начинать готовиться.
Любочка сходила на кухню и принесла оттуда большоекерамическое блюдо и длинную свечу в стакане, которая осталась еще с Новогогода. Потом извлекла из секретера коробку с почтовым набором и достала из неелист бумаги, украшенный узорами. Опустилась на стул и, нацелив ручку на самыйверх страницы, сосредоточенно закрыла глаза. Сидела так минуты две, потом вышлаиз ступора и принялась быстро писать. Каждую новую мысль — с нового абзаца.Получился почти целый лист убористого текста.
Едва она закончила, как во входную дверь кто-то тихопоскребся. Словно любовник. Но это не любовник, нет! К любовникам она никогдане относилась с таким пиететом.
Любочка улыбнулась и, с грохотом отодвинув стул, полетела кдвери.
— Слава богу, что ты уже здесь! Одной как-тонеуютно, — сказала она и нервно хихикнула:
— Я чувствую себя язычницей.
Она повела гостя в комнату и показала рукой на стол:
— Уже все приготовила.
— И написала?
— И написала.
— Ну, давай сюда.
Он протянул красивую руку и пошевелил пальцами, ласково ееторопя. Любочка поспешно подала лист.
— Так что, начнем? — спросила она, стесняясь, чтоон читает так внимательно.
— Начнем. Только нам потребуется вода. Много воды.Хорошо бы набрать полную ванну. Надеюсь, у вас не отключили горячую воду?
Любочка заливисто рассмеялась:
— К счастью, нет. Мы уже пережили это стихийноебедствие в середине мая. Подожди, я сейчас.
Она побежала в ванную и завозилась там. Вскоре послышалсяхарактерный шум — она пустила воду.
Гость полез в карман и достал оттуда тонкие резиновыеперчатки. Внутри они были присыпаны тальком, так что руки мягко скользнули вних. Пришелец несколько раз сжал и разжал пальцы, а потом сцепил их за спиной.Как всегда в такие минуты, он почувствовал прилив возбуждения. Даже воздухвокруг неуловимо изменился, насытившись его адреналином.
— Я зажгу свечу? — спросила Любочка, стремительновходя в комнату. Руки у нее были в капельках воды.
— Не надо, — мягко ответил тот. — Не надоничего жечь. Мы поступим с тобой по-другому…
* * *
Поздним утром Настя открыла глаза и уставилась в потолок.Потом осторожно повернула голову и посмотрела на мирно спящего рядом Ивана. Онлежал на спине, закинув руку за голову. Не храпел, не пускал слюни и вообщевыглядел до такой степени привлекательно, как будто изображал сон передтелекамерой.
Настя тихо выскользнула из постели и, прокравшись в большуюкомнату, плотно прикрыла за собой дверь. Подняла телефонную трубку и набралаЛюсин номер.
— Это я, — сообщила она и, услышав, что близнецыорут в два горла, быстро добавила:
— Я на минутку.
— Подожди, я спрячусь в ванной! — крикнула Люся, ичерез минуту ее голос снова зазвучал в трубке:
— Что там у тебя случилось?
— Понимаешь, я встретила мужчину…
Люся мгновенно навострила уши.
— Мужчину? — переспросила она. — А тыубедилась, что он не аферист?
— Да, — почти шепотом ответила Настя. — Он неаферист. Он познакомил меня со своей мамой.
На том конце провода Люся громко булькнула.
— Тебе тоже кажется это странным? — быстроспросила Настя. — Такая оперативность, я имею в виду?
— А как он выглядит? — вопросом на вопрос ответилата.
— Как совместная греза тысячи француженок.
— И где он сейчас?
— Спит в моей постели.
— В твоей по…
— Послушай меня, — зашептала Настя, не даваяразвернуться Люсиной фантазии. — Он так хорош собой, что при взгляде нанего становится не по себе.
— А зачем ты на него смотришь? Не думаю, что тызатащила его в постель только для того, чтобы на него смотреть.
— В том-то все и дело, что я не затаскивала его впостель! Это он проявил инициативу.
— Ну? — неуверенно спросила Люся. — И что?
— Это не кажется тебе подозрительным?
— А что тут подозрительного?
— Инициатива и подозрительна. Как ты непонимаешь? — возмутилась Настя. — Даже простой, как валенок, Шишкинубежал от меня! А тут совершенно роскошный мужик… Так что ты мне посоветуешь?
— А что ты хочешь, чтобы я тебе посоветовала? — навсякий случай спросила умная Люся.
— Мне кажется, что я никогда не смогу емудоверять, — с тоской заявила Настя. — Все время буду думать, что онменя для чего-то использует. Ты сама всегда говорила — нужно остерегатьсякрасивых блондинов. Выдвигала всякие умные теории, мучила меня зарубежнойстатистикой…
