узде и технически могла поглощать десятки тысяч калорий без вреда для фигуры, стать сладкоежкой было как за здрасьте.
— Да, чизкейк! — повторила Лиля. — Домашний! Вы даже не представляете себе, какая вкуснота! — и убежала.
Отец уже ждал её с докладом, ему давным-давно пора было выезжать в Сакраменто, чтобы изо всех сил подружиться со Скуфидонским. К счастью, ожидание того стоило, и Лиле реально было о чём поведать.
— Интересно, — повторяла Сю в задумчивости, дослушав отчёт лилипутки. — Очень интересно и очень опасно. Но отступать мы всё равно не будем. Кстати… а что за чизкейк?
— Не знаю, — Лиля опустила глаза в пол. — Простите, Лунтоу. Я вбила в поисковик «китайский торт» и не нашла ничего, кроме чизкейка на каком-то супер-пышном корже.
— Ах, это, — отмахнулась Сю. — Сделаю…
* * *
— Нихао! Нихао! — кланялась улыбчивая женщина с пирогом на вытянутых руках, ну точь-в-точь каравай откусить предлагала.
— Мама не говорит по-русски, — объяснила малявка. — А папа уехал в город по работе.
Что ж…
Чаёвничать по утру было странно, но не прогонять же людей, которые пришли к тебе с благодарностью? Ромашкина и Фонвизина быстренько подсуетились и накрыли в беседке на улице. Погода стояла сказочная, и сидеть по норам совершенно не хотелось.
Сладкое принесли гости, а альтушки налили чай. На шум из дома выползли все остальные, и лишь Шестакова до сих пор дрыхла. Василий Иванович распорядился «не косячить», а самый верный способ не косячить — это спать. Так что можно сказать, что шаманка дословно исполняла приказ командира.
Все остальные тем временем облепили интересную красивую азиатку и через маленькую переводчицу узнавали, кто, откуда, зачем и почему?
Что выяснили: Сю Верзилина была родом из Сингапура и очень богата. Именно её семья устроила в Удалёнке кипиш и именно на встречу с папой маленькой Лили отправился Василий Иванович.
Сама же женщина была… м-м-м… домохозяйкой. Правда, из той породы домохозяек, которые вообще не хозяйничают, да и дома бывают редко. Насколько поняли альтушки, Сю была профессиональной женой.
В конце концов, это же в азиатской ментальности, верно?
— А папа у нас бизнесмен, — гордо задрав носик объявила Лиля. Мол, так и живу. Пью джус, купаюсь в бассейне.
Чаепитие проходило уютно и весело.
До тех самых пор, пока Ксюша Шестакова не разлепила ото сна свои глазоньки и не вышла на крыльцо.
— Ох ёпт, — девушка чуть не поперхнулась, увидев азиатку.
Азиатка тоже её заметила. Улыбнулась и начала кланяться в приветствии, а сама — первый тревожный звоночек — буквально впилась косым взглядом в розовые волосы альтушки. И взгляд этот… Шаму аж до мурашек пробрало.
Или просто показалось?
— Иди чай пить!
* * *
— Дави! Дави! Дави! — орал Женька Данилов, бешено вытаращив глаза. — Давай, Иваныч! Жми косого! Убивай! Убива-а-а-а-ай!
Сингапурцы тоже орали.
Официальная часть закончилась очень быстро, и вот я с каким-то сумоистом играю в армрестлинг на столе мэра Сакраменто. Кругом водка, икра и прочие атрибуты деловой встречи. Сосед мой, Гордей Гордеевич, тоже здесь. Он-то меня, кстати, и подначил схлестнуться с этим толстяком.
Товарищ одарённый, почти как и вся делегация, но мы с ним договорились бороться без магии и… ух-х-х, сука! Силён! Всеми своими двумястами килограммами навалился и давит!
Но хрен там был! Удалёнку не посрамлю!
— Жми-и-и-и!!! ДАВА-ААА-АААЙ!
— Жень, — подошёл к азартному самогонщику Макар Матвеевич. — Ты б не орал так, что ли?
Но… не судьба.
У Данилова-то сегодня вся жизнь в сторону вильнула и в гору пошла. Контракт подписан, и марке «Jack Daniels» быть. И заводу быть, и промышленному производству, и даже экспорту, — вот так вот, сходу! Через Сингапур его пойло полетит во все уголки планеты, по пути для солидности обрастая пошлинами и акцизами. А первую партию я, как и хотел, Величеству вышлю.
Больной, не больной, а пускай отведает вискарика подмосковного.
Макар Матвеевич тоже урвал какие-то плюшки, но явно не столько, сколько хотел. Карликовые козлы по своей задумке всё-таки статусное домашнее животное. И малое предложение взвинчивает цену на такой же малый спрос. Так что получается такая вот засада. Есть над чем поразмыслить и подумать ещё раз про сук, на котором сидишь.
Потому что…
Ну…
Объективно: если такой вот козёл будет жить в каждой второй квартире, то какой же он нахрен статусный? Ценник упадёт. А в качестве мяса рогатые питомцы Макарыча ничего не стоят, в них и жрать-то нечего. Карешку наверняка можно щёлкать, как семечки, на один укус.
— ЖМИ-ИИИИИ-ИИИИ!!!
Что до меня, то я в шоколаде.
Ну а оно и понятно. Гордей Гордеевич продавливал идею базы отдыха так рьяно, будто для себя что-то выбивал. Тот ещё чертяка языкастый. Да и зять главного сингапурца как-никак.
А сошлись мы на том, что с меня помощь в выделении участка, ну и какие-то глобальные решения по ходу работы.
Строителей сингапурцы найдут сами, материалы закупят сами, рекламу запустят сами… всё, короче говоря, сами. С меня связи на верхах, кое-какая юридическая ответственность да честное имя владельца.
Бабки пополам.
Звучит слишком хорошо, как каноничное нагибалово, но Ирка десять раз изучила условия договора и никаких подвохов не нашла. Подписывать я его, правда, пока что не стал. Тут и взвесить всё ещё разок надо, и цену себе лишний раз набить.
Ладно…
Давай, Василий Иваныч!
— ЖМИ-ИИИИ-ИИИИ! — у Женьки аж глаза кровью налились.
И-и-и-и… есть! Готов!
Можно было бы подумать, что поддался, но хрен там плавал. Измотал я сумоиста наконец-таки. Сильный-то он сильный, и весом превосходит, а вот выносливость подвела.
— Ах-ха-ха-ха! — заржал сингапурец, потрясывая рукой. — Василиванись! Мось! Сильний!
Тут же сзади на меня «напал» Верзилин и давай по плечам хлопать, мол, молодец.
— Красавчик, сосед! — сказал он. — Так их!
Тут он обвёл взглядом тусовку. Непривыкшие к выпивке сингапурцы уже порядком захмелели и веселились вовсю. Искренне так, смешливо… ну прямо дети великовозрастные. Манеры у них были своеобразные, и этикета как такого они не придерживались, но тут всё понятно.
Верзилин в двух словах объяснил, что аристократии в привычном для русского человека понимании у них нет и не было.
Так что некоторые их слова и действия, которые можно было бы принять за панибратство или даже за быдлячество, на деле были попыткой сойти за «своих пацанов». Подружиться и понравиться.
И на самом
