деле да… несмотря на трудности перевода, деловая встреча постепенно перерастала во что-то очень душевное. Вот-вот петь начнём. Я гарантирую это.
— Ну что? — улыбнулся Гордей. — Пока все не перепились, предлагаю тебе покурить сигару с моим любимым тестюшкой. Очень уж он тобой заинтересовался, всё спрашивает да спрашивает. Кто, да почему? А я и сам не знаю, что ответить. Ну так как? Уважишь, Иваныч?
— Уважу, — конечно же, согласился я. — Веди…
* * *
Для любителей визуализации немного волшебства от нашего иллюстратора:
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
Красивая и опасная Сю с пирогом:
А еще грустная Лиля без котика и счастливая с котиком.
Глава 3
В который раз меня поражает сила нашего российского гостеприимства. Если уж мы принимаем гостя, то всей душой, и никакие формальности не могут встать на пути у этой невероятной стихии.
Вот и сейчас, например…
Во-первых, для сингапурцев организовали пьянку в кабинете мэра. Со всеми прилегающими помещениями, само собой, но эпицентр находился именно там.
Во-вторых, кабинет зама мы со старшими сингапурцами тоже заняли. Использовали его в качестве сигарной комнаты. Причём сам зам без всякой обиды или других задних мыслей веселился сейчас в зале совещаний, дабы не мешать вести деловые переговоры.
Итого, в комнате нас было четверо.
Я, Гордей Гордеевич, его тесть Шан Чэнь и шурин Чао Чэнь. Имена, насколько я понял, настолько простые и обыденные, что можно сравнить их с нашими Иваном Ивановым или Петром Петровым. А учитывая численность азиатов, полных тёзок у обоих в мире было не счесть.
Итак…
Шан — маленький морщинистый старик с дли-и-и-и-инными такими белыми усами. От стереотипа про старого мудрого китайца его спасало лишь то, что одет он был не в кимоно и рисовую шляпу, а в очень даже дорогой костюм с алмазными запонками.
Ну и сигару ещё курил вместо бамбука.
Толстую, к слову, будто палка ливерной колбасы. У меня, признаться, на это кубинское чудо еле-еле рот распахнулся. Отказываться совсем было невежливо, а потому я не столько курил, сколько просто дымил и изредка её покусывал.
Чао — сын Шана и младший братишка Сю, жены Верзилина, тоже тот ещё кадр. На голове модный мелированный «горшок» с пробором. Лицо смазливое-смазливое. Сам худенький и… я бы даже сказал, хрупкий.
Воображение само дорисовывало ему маленький микрофон, торчащий из-за уха. Ну и толпу малолетних сыкух, которые визжат от восторга и швыряют в него лифаны нулевого размера.
И вот что самое удивительно!
Я угадал!
Чао Чэнь реально был кей-поп звездой локального масштаба и у себя в Сингапуре на деньги отца продвигал свою мальчуковую группу.
Хорошую или плохую, не мне судить. Не моя это музыка. Так что единственное, что я знаю о жанре корейской поп-музыки, почерпнул благодаря металл-каверам на самые популярные песни жанра.
И на этом… всё. От разговора, который не могу поддержать, я постарался уйти сразу же. Сказал лишь, что парняга — молодец.
— Песни, — сказал ещё вдогонку, — могут останавливать бомбу. А тишина — это смерть.
Старый сингапурец задумчиво покивал моей позаимствованной мудрости.
Ну и погнали дальше…
Разговор у нас до поры до времени шёл бодро. При помощи Гордея, я довольно подробно узнал про семью Чэнь. Самым интересным для меня было понять, откуда столько бабла, и ответ меня очень даже устроил.
Простой, спокойный и прозаичный.
Нефть.
Не сама нефть, точнее, а бизнес около неё. Производство барж, плавучих установок, самоподъёмных буровых установок и всякого такого прочего. По ходу рассказа много интересного для себя вынес. Что Сингапур, например, является главным нефтяным хабом Азии и что запасы там хранятся о-го-го какие.
Внезапно, хранятся они под водой, это для меня тоже было новостью. Рыть и содержать подземные хранилища, как оказалось, дело накладное. Да и Сингапур не сказать, чтобы очень большой остров. Так что семья Чэнь в далёком прошлом придумала и ввела в оборот подводные хранилища. На том и разбогатела, собственно говоря.
На кой-припёрлись в Россию?
Тоже всё просто: яйца, корзины и настырный зять.
— Настырный зять — это я, — хохотнул Верзилин. — Ты не думай, Шан ко мне со всей душой, просто шутит так.
— Да понял я, понял. Слушай, Гордей. А вот тебе ещё вопрос: почему именно Сакраменто?
— А почему бы, собственно говоря, и нет? — Верзилин ответил без помощи тестя. — Подхватить и без того развивающийся город, довести его до уровня миллионника и иметь в этом миллионнике подвязки с властями и серьёзное влияние… ну… в хорошем смысле, — оправдался он. — Без злого зла, чисто бизнес. Все предприятия твои, все рабочие места твои, ясен хрен, что при всём при этом к тебе будут прислушиваться.
Довод мне показался вполне убедительным.
К тому же, «настырный зять» настаивал именно на Подмосковье. Дескать, до Столицы рукой подать, и при этом живая природа вокруг. Ну… это, по сути, прямо дословно мои же мысли. Я тем же самым руководствовался, когда в Удалёнку заселялся.
И если уж Столпу Империи здесь хорошо живётся, то почему вдруг Верзилин должен нос воротить?
Тем более, что вложения планировались не шумные и не дымные, а вполне себе органично развивающие местность.
Короче говоря, разговор складывался прекрасно. До того самого момента, как сингапурцы начали лезть не в своё дело. Плавно, почти незаметно, Чэнь старший начал играть со мной в угадайку.
Объясню: прямо в лоб меня не спрашивали, что я за человек такой интересный, но вопросы задавали… м-м-м… такие, которыми можно исключить неправильные варианты и догадаться до чего-то правильного.
— Военный пенсионер, — в конце концов, закруглил я этот опрос. — Живу и жизни радуюсь. На рыбалку вот хожу. Величество платит за старые заслуги, так ещё и с сестрой кое-какое предприятие имеется. Что за предприятие, сказать не могу, уж извиняйте, — развёл руками. — Секреты рода.
Всё вроде бы?
Всё вроде бы.
Вернулись к хиханькам, хаханькам и обычному человеческому трёпу. Чао Чэнь откланялся и свалил к остальным. Попрощался со мной по-русски, почти без акцента, что мне не очень-то понравилось.
Всё-таки о знании языка, пусть даже и базовом, надо предупреждать.
И ещё. Последнее, что меня напрягло, так
