один уровень с женщиной.
— Случайно? Это, значит, как — уже привычка брать чужое? — блондинка заговорщицки подмигнула Юлику, подтащила веревку к себе, и он, как груз маятника, сдвинулся в ее сторону. — А я уже несколько дней за вами наблюдаю. Какая интересная у вас работа!
— Разве? Ну, это как сказать. Работа сидячая, но на воздухе…
Женщина подтянула веревку еще ближе, так, что Юлик оказался прямо напротив ее окна:
— Вы, наверное, голодны? — она кивнула на сетку с яблоками. — Я могла бы вас накормить. Вы такой молодой, красивый, вам надо хорошо питаться…
— Ну, в общем… надо обдумать это предложение… — Юлик погрузился в ее магнетический взгляд.
— А что же тут думать? — засмеялась женщина и притянула его совсем близко. — Можете не бояться. Сейчас я одна.
Отпустив веревку и взяв Юлика за локти, она прижала его к самому подоконнику. В этот момент в ее прихожей раздался резкий звонок в дверь. Продолжая удерживать Юлика, женщина испуганно прислушалась. Звонок уверенно и настойчиво повторился, после чего в замке зашебуршал ключ и хлопнула входная дверь.
— О, черт! — простонала женщина и, резко отпустив Юлика, отшатнулась в глубь комнаты, рывком запахивая халат.
Описав широкую дугу и сбив веревками сетки, Юлик больно врезался в перила соседнего балкона. Сетки, стукнувшись о стекло, которое со звоном лопнуло, полетели вниз. Одновременно на Юлика обрушился град из яблок. Несколько штук упало в ведро с мастикой.
Разбитое окно тотчас же распахнулось, и из него высунулась растрепанная женская голова:
— Нет, ты посмотри, что делается-то! Это ж надо, что творят, сволочи! Степан, скорей!
Юлик схватил кисть, окунул ее в мастику и начал деловито промазывать шов, хотя в этом месте он был уже заделан.
В окне появился похмельный бородатый мужчина с секатором в окровавленных руках.
— Что же ты, сука, творишь-то?! — мужчина безуспешно пытался дотянуться до веревок. — Я тебе, блядина, сейчас все шнуры твои пообрезаю! — прорычав что-то угрожающее, он скрылся в окне, откуда продолжали доноситься женские причитания.
Юлик быстро заскользил вниз, спешно минуя оставшиеся этажи.
В забрызганном кровью фартуке бородатый мужчина выскочил на крышу. Не замечая застывших от ужаса женщин, вновь занявших облюбованное место, он бросился к веревкам и стал яростно кусать их секатором. Это не давало никакого эффекта. Тогда он попытался рубить их со всего размаху и случайно ударил себя по руке. Мгновенно остановившись и бросив секатор, он побледнел и, неотрывно глядя на заполнявшуюся кровью рану, быстро пошел обратно.
Просторную аудиторию-амфитеатр украшали расставленные вдоль стен макеты городов будущего. Через большие окна пыльными лучами внутрь проникало яркое дневное солнце, пригревая немногочисленных слушателей.
Девушки вязали, рассматривали журналы мод, красили ногти. Два парня грызли семечки и листали огромный альбом по архитектуре. Еще двое играли в нарды. Бородатый студент срисовывал с чьих-то работ эскизы обнаженной натуры, время от времени складывая листы вместе и проверяя на свет схожесть силуэтов. На самом верху кто-то спал, лежа на сдвинутых стульях.
На предпоследнем ряду сидел Володя. Перед ним лежали два полиэтиленовых мешочка. В одном из них была смесь пуха и пера. Володя методично отделял пух от перьев и аккуратно складывал в другой мешочек.
На преподавательском стуле висел клетчатый пиджак профессора геологии.
— Соленые морские ветры, а также повышенная солнечная радиация способствуют эрозии и дальнейшему разрушению скальных пород в гораздо большей степени чем, скажем, наступление моря на сушу, — говорил профессор, одновременно рисуя на доске плывущий по морю парусный корабль.
В этот момент спавший студент проснулся, недоуменно протер глаза, перегнулся через стол и что-то негромко спросил у сидящих спереди. Те прыснули со смеху, в том числе и Володя. Из-за этого ему в нос попала пушинка, и он сильно чихнул несколько раз подряд, падая лицом в свои мешочки, отчего пух разлетелся огромным облаком по аудитории. Окружающие тоже непроизвольно начали чихать вслед за ним. Побросав свои дела, студенты начали громко и беззастенчиво смеяться, откровенно радуясь идиотской ситуации.
Прервавшись на полуслове, профессор обернулся и удивленно замолк. С минуту понаблюдав за происходящим, снова повернулся к доске и, как ни в чем не бывало, продолжил:
— Если вам доводилось бывать в Крыму, вы могли наблюдать, к примеру, следующую картину…
Белоснежный лайнер, сверкая огнями, входил в вечерний ялтинский порт. Шумная хмельная компания наблюдала за ним с нижней станции канатной дороги.
— Прошу минуточку внимания, господа! — обратился к ним сопровождающий. — По нашей метеосводке сюда идет необычайно мощный циклон. В мои обязанности входит предупредить вас об этом. Если он застигнет нас во время нашего путешествия, то там, наверху, — он указал рукой куда-то в небо, в темноту, — станет очень холодно, быть может, даже выпадет снег… Я бы посоветовал вам взять теплые вещи.
— О-о-о! Снег! Какая прелесть! — слова сопровождающего привели женщин в радостное возбуждение. — Это будет очень романтично…
— Шеф, а внутреннее разве нас не спасет? — продемонстрировал бутылку коньяка один из отдыхающих.
— Не знаю, господа, решайте сами, — сопровождающий пожал плечами.
Смеясь и толкаясь, компания полезла в салон вагончика. Сопровождающий задвинул дверь. Раздался короткий звонок. Дернувшись, вагончик оторвался от земли и поплыл вверх, вдоль аккуратно подстриженных кипарисовых деревьев.
Огромное каменное перо, обмотанное пестрой изношенной веревкой, торчало черным силуэтом на фоне густо-синего вечернего неба. Застрявший между пером и скалой камень заткнул, как пробка, глубокую расщелину. На веревке висели растерзанные кроссовки, пара лысых галош, несколько карабинов и каска. На пробке, укрывшись одной пуховой курткой, лежали Андрей и Валера. Андрей курил, облокотившись о каменный выступ. Валера, чуть свесившись, смотрел вниз.
Дул ровный сильный ветер. Далекий серебристый горизонт моря еще освещался солнцем, а земля внизу уже затянулась мглой, сквозь которую мутно проступали бледные огни Ялты и ее городов-спутников, соединенные между собой пунктиром дороги, идущей вдоль самого берега.
— Ну и холодина сегодня, — нарушил молчание Андрей.
— Это муссон, — уточнил Валера. — Теплый ветер тибетского нагорья…
— С чего бы это?
— Ясно с чего, — Валера взял у Андрея сигарету, — к нам едет Сережа Борисович — жди холодов, ураганов, травм, землетрясений… Ночью снег пойдет, помяни мое слово!
— Лишь бы войны не было, — засмеялся Андрей.
Невдалеке под ними мелькнула какая-то птица. Они молча проследили за ней, пока она не скрылась из виду.
— Они уже спят, наверное, — сказал Андрей. — Поезд их укачивает, им снится теплая морская волна, пальмы, жаркий белый песок. И они улыбаются во сне…
— Ну да, как же, спят, — Валера стряхнул пепел. — Они пулю пишут! Сидят в купе и режутся с утра до ночи…
Ночное пустынное шоссе было укрыто глубоким слоем нетронутого
