Григорий Сидько
Любовь и кровь в снегах и льдах
роман и повести
«Пирамиду» я проглотил жадно, как больной — спасительную таблетку
Не помню уже, в каком году мне впервые попалась в руки эта книга. Но практически сразу она произвела огромное впечатление в нашей компании и разошлась на цитаты и реплики
Книга, которую нужно поставить на свою полку в ряд лучших произведений альпинистской отечественной литературы
Когда книга залпом прочиталась, я подумала, что совсем отстала от жизни, чуть не пропустила очевидный бестселлер, который, видимо, истрепали уже все знакомые
«Пирамида» о той эйфорийной предперестроечной альпинистской жизни, по которой многие из нас, чего греха таить, порой скучают
Автор смог добиться, наверное, самого главного: и сорокалетний мастер спорта, и студент-новичок из альпклуба университета будут читать ее с одинаковым интересом; историю перелистать приятно, когда ты был ее участником, и захватывающе интересно — когда она повествует о совершенно неведомом
Книга, которая разбередила мне сердце
Очарование «Пирамиды» в талантливо переданной атмосфере, духе того времени, в художественно переданной документальности жизни — историки по этой книге смогут изучать эпоху
Очень верная интонация, знакомые шутки студентов, полностью сохраненное ощущение времени
Книга удивительна тем, что очень остро пробуждает ощущение твоего личного ушедшего советско-походно-студенческого времени, с его бесшабашностью, отвагой, простотой, дружбой, романтикой. Сразу после прочтения я стала доброй, грустной и задумчивой. Через несколько дней — решительной, бескомпромиссной и деятельной. Хочется успеть то, что еще можно… много чего хочется успеть! И хочется разобраться что же действительно важно в жизни
Верно ухваченная автором основа проходит сквозь все годы и всех людей, увлеченных общей идеей
Эту книгу перечитывал в своей жизни бесчисленное количество раз, уж точно больше, чем любую другую книгу. И сколько еще буду ее: зачитывать до дыр… Вообще, завидую тем, кто прочтет ее впервые — уж больно это сильные ощущения
Когда-то моя практически настольная книга
Как сын сверстников героев «Пирамиды», увидел наконец, чем дышали родители… и понял, что воздух был тот же, только способы дыхания отличаются
Это лучшая книга об альпинизме из всего, что вышло в последние годы. Рекомендую прочитать ее всем, кто в разные советские годы занимался альпинизмом. Прям ностальгия замучает:-)
Читал я с большими паузами, погружаясь в нахлынувшие воспоминания, потому как автор описывал не просто эпоху, которая уже никогда не вернется, — он описывал в том числе и мою жизнь, которая до того никогда не была объектом литературных описаний
Лично я читал эту книгу в самолете, смеялся до слез, потом плакал, снова смеялся. Пока не дочитал, не могли меня из самолета выгнать. Мегакнига!
УДК 82-311.2
ББК 84 (2Рос=Рус)
© Григорий Сидько, 2011
© Обложка: Алексей Парфенов, 2011
Мой альпинизм
Виктору Варову
Виталию Антипину
Сергею Гатанову
Альберту Мартиросяну
Эдуарду Рахимову
Владимиру Парфенову
Наше путешествие в Страну Востока и лежавшее в его основе наше сообщество, наше Братство — это самое важное, единственно важное, что было в моей жизни, нечто, в сравнении с чем моя собственная личность просто ничего не значит.
Ибо ведь целью нашей была не просто Страна Востока, или, лучше сказать, наша Страна Востока была не просто страна, не географическое понятие, но она была отчизной и юностью души, она была везде и нигде, и все времена составляли в ней единство вневременного.
Герман Гессе, «Паломничество в Страну Востока»
1
Мутное от грязи окно во всю стену ярко освещалось весенним солнцем. Пыльные макеты и пустые чертежные доски навевали тоску. По углам серебрилась паутина, лоснящиеся обои свисали клочьями. На письменном столе, заваленном едой, возвышалась полная воды стеклянная банка. Кипятильник поднимал со дна редкие пузырьки воздуха. Работало радио.
«Тридцать лет, — говорила ведущая, — трудится на фабрике "Красный треугольник" Валентина Ивановна Калашникова. Исполнительный работник и отзывчивый товарищ, Валентина Ивановна заслуженно пользуется уважением сотрудников по цеху. По итогам за год бригада формовщиков, в которой работает Валентина Ивановна, вышла на первое место по объединению, в чем немалая заслуга и самой Валентины Ивановны, трудолюбие которой не раз отмечалось похвальными грамотами и ценными подарками. Сегодня Валентине Ивановне исполняется пятьдесят лет. Любящую жену, добрую маму и заботливую бабушку поздравляют муж, две дочери и четыре внучки Валентины Ивановны. Они просят передать для нее песню в исполнении ее любимой певицы Нани Брегвадзе. Мы с удовольствием присоединяемся к поздравлениям. Доброго здоровья, счастья и долгих лет жизни вам, уважаемая Валентина Ивановна!»
«Я еще не успела испить свою осень, — раздался голос певицы, — а уже снегопад сторожит у ворот. Он надежды мои, как дороги, заносит и грозит застелить надо мной небосвод…»
Вода в банке шумно закипела, и в комнату вбежала толстушка лет двадцати восьми с целлофановой упаковкой в руках. Выдернув шнур из розетки, она вынула кипятильник и повесила на вбитый в чертежную доску гвоздь.
— Сэ-негопад, сэ-негопад, не мети мне на косы… — подражая грузинскому акценту, девушка всыпала в кипяток немного заварки, плюхнулась на стул и принялась внимательно разглядывать пакет, прощупывая через упаковку его содержимое.
— Маякова, апельсины! — на пороге комнаты появилась женщина в распахнутом зимнем пальто с двумя сумками в руках.
— Я же говорила! — девушка отложила пакет в сторону.
— Некоторые, правда, уже подгнивать начали… — поставив сумки на стул, женщина сняла пальто и бросила его на кульман, взметнув клуб пыли.
— Так у них всегда так! Держат до последнего момента, пока не сгниет.
— Забирай свои, — женщина пододвинула к столу одноногий вертящийся табурет и отломила кусок булки.
Хлопнув дверью, в комнату быстро вошел худой мужчина лет пятидесяти, одетый в домашний вязаный свитер и пузырящиеся на коленях пятирублевые джинсы.
— Чаю! Чаю! Скорее чаю! — мужчина прошел в угол комнаты, упал в глубокое кресло, раскрыл лежащий на захламленном столе дипломат, вынул какие-то листки, быстро просмотрел их, некоторые отложил в сторону, другие кинул обратно и захлопнул дипломат. — Убегаю в «Спецтоннель»!
— Какой «Спецтоннель», Сергей Сергеевич?! — опешила женщина. — Мы же с вами договаривались на сегодня! Вы же обещали!
Мужчина не реагировал, сосредоточенно роясь в ящиках своего стола.
Девушка обернулась в его сторону:
— Сергей Сергеевич, тебя «Сети» просили зайти.
— Тятя, тятя, наши «Сети» притащили мертвеца… — продолжая что-то искать, мужчина привычным движением похлопал себя по карманам.
— Бросаете, значит, Сергей Сергеевич? В такой момент? Ну ладно, Сергей Сергеевич. Идите в свой «Спецтоннель», куда хотите, хоть
