следы принадлежности этой папки конкретному лицу, но и это мне не удалось. Не было ни адреса, ни телефона, ни имени владельца.
Ничто не делает нас такими несчастными, как несовпадение наших ожиданий и представлений с действительностью. Двое суток я мучительно ждал свидания с таинственной папкой, но, оказавшись в моих руках, она лишь сильнее разожгла мое и без того безумное желание прочитать все эти страницы и найти автора.
По пути домой я заглянул в китайский ресторанчик, чтобы купить на ужин что-нибудь съедобное и горячее. Я сильно проголодался, и все, что было выставлено на витрине, варилось в многочисленных котелках или жарилось на сковородках, казалось мне ужасно аппетитным. И если бы мозг не контролировал мои действия, то мои глаза и желудок скупили бы весь ресторан.
Добравшись до студии, я разложил коробочки и пакеты на журнальном столике, достал из холодильника бутылку пива, включил телевизор и устроил себе пир. В этот вечер я баловал себя рулетами с креветками под кисло-сладким соусом из дикой сливы, жареным рисом по-сингапурски и паровыми пельменями с традиционной китайской начинкой.
Прежде чем начать работу над будущей статьей, я решил более внимательно просмотреть содержимое папки. Конечно, я прекрасно понимал, что по мановению волшебной палочки не смогу в одночасье овладеть этим чужим языком и понять, кто владелец записей, но, как говорится, надежда умирает последней.
Разбирая бумаги, я заметил, что, несмотря на то что под большинством записей стояли даты, в них отсутствовала последовательность. Например, одна страница была датирована августом девяносто второго года, а другая – декабрем девяносто восьмого. Хотя дневники ведутся по-разному, обычно их авторы придерживаются хронологии. Разумеется, сложно делать выводы, не понимая содержания. Неожиданно я нашел распечатанное электронное письмо на английском языке. Привожу его без изменений.
20 января, 2000
Холодным зимним днем, в окружении древних стен Колизея, в одном из самых романтичных городов мира ты подарила мне больше счастья, чем я познал за всю свою жизнь. Мое сердце принадлежит только тебе, моя любовь.
Остались в прошлом тысячи «вчера», и на смену им придут тысячи «завтра», но есть только одно «сегодня». Давай всегда помнить об этом и любить сейчас.
Полина, мой капризный котенок, ты моя вторая половинка, без тебя я не существую. Ты нужна мне, моя милая, в полном смысле этого слова. Твой смех, твоя улыбка, твой голос, твое тело и твоя душа.
Я знаю, что скоро мы снова будем вместе, но сейчас время кажется мне таким бесконечным, что месяц представляется годом. И хотя я живу в тысячах миль от тебя, в этой богом забытой пустыне, мое сердце всегда рядом с тобой, моя любовь.
Твой любящий Тедди.
Итак, мне наконец повезло. Это любовное письмо содержало не слишком много фактов, но я готов был ухватиться за любые, и даже имена имели значение: «Тедди» – уменьшительное от «Теодор» – американское, а «Полина» – возможно, славянское, хотя и происходит от имени греческого бога солнца Аполлона. В январе двухтысячного Тедди и Полина были вместе в Риме: жили они там или путешествовали – неизвестно, но счастливы. Тедди пишет из «богом забытой пустыни», и, хотя назвать конкретно место его пребывания трудно, я интуитивно склонялся к Африке.
Глава 4
Рождественский вечер был устроен в одном из залов университета, где работала Софи. Коллеги моей подруги организовали все довольно мило, и праздник удался на славу. Мне понравились и немного старомодный оркестр, игравший медленные фокстроты, и захватывающий рок-н-ролл, украшение зала и чудесная елка, сохранившая лесную свежесть и еловый запах. Я также оценил выбор коктейлей и неплохие закуски, что редкость на больших вечеринках.
Софи была неотразима! Элегантное платье из темно-зеленого бархата с глубоким декольте удивительно гармонировало с неземной красотой этой рыжеволосой богини – ее нежной молочной кожей, изумрудными глазами и высокой грудью. Расстаться с такой женщиной было равносильно самоубийству, но именно это я намеревался сделать.
– Софи, я давно хотел поговорить с тобой, – осторожно начал я разговор.
– О чем, милый? – задумчиво спросила моя подруга.
– О нас… – я отчаянно пытался найти нужные слова.
Софи в недоумении посмотрела мне прямо в глаза.
– Мне кажется, что нам пора расстаться…
– Ах, вот в чем дело. Хм… Я тебя чем-то обидела или что-то другое, Майк?
– Нет-нет. Просто… Мы слишком разные, чтобы быть вместе, и не стоит тратить время… – Я запнулся.
– Что ж, извини, дорогой, что украла у тебя столько дней и часов, – с обидой ответила она.
– Прости. Поверь, я не хотел тебя обидеть. Не хотел, чтобы это прозвучало так резко, но кто-то из нас должен начать этот разговор, и это всегда нелегко. Мне кажется, ты тоже понимаешь, что у наших отношений нет будущего.
– Да, – вздохнула Софи. – Боюсь, ты прав, Майк. Я все пыталась себя уговорить, что произойдет чудо, но…
– Признаться, и я тоже надеялся. У тебя обязательно все сложится, все будет хорошо, я уверен. Такой красавице и умнице, как ты, нужен настоящий принц, а я – всего лишь сумасшедший журналист.
– Майк, хороший мой, ну что ты такое говоришь? Хоть ты слегка и сумасшедший, но все равно гений. А мне нужен не принц, а немного везения и капелька счастья.
* * *
Успех интервью зависит в первую очередь от домашней работы журналиста, которая включает сбор материала и подробное знакомство с интервьюируемым, проверку фактов и изучение документов, обдумывание тактики и вопросов.
Я предполагал, что Престон вряд ли ограничится Обамой и наверняка отправит меня также на встречу с Маккейном. Мне предстояли очень важные интервью: оба джентльмена претендовали на пост президента, и я не хотел ударить в грязь лицом.
Завершив работу, я располагал необходимой информацией о платформах кандидатов, их взглядах на экономику и внешнюю политику, их биографиях и даже личной жизни.
Демократ Обама и республиканец Маккейн представляли две полярные идеологии, непохожие, как день и ночь. Республиканцы думают, что американцы должны полагаться в жизни только на свои силы и добиваться всего сами. Демократы же, напротив, считают, что правительство обязано заботиться о людях. Республиканцы – за равенство в налогообложении богатых и бедных, демократы – за увеличение налогов для богатых и уменьшение для бедных. Демократы выступают за рост социальных программ и поддержку неимущих, республиканцы придерживаются противоположных взглядов. По мнению демократов, иммигранты укрепляют экономику страны, а республиканцы требуют жесткого регулирования иммиграции.
Обама – замечательный оратор, профессор права, один из самых молодых законодателей на Капитолийском холме. Несмотря на возраст и незначительный опыт в конгрессе, он
