взяли в гардеробе пальто и вышли на улицу.
В ожидании такси я закурил и спросил:
– Ну что, зайдем ко мне?
Я был уверен, что получу утвердительный ответ, но ее слова отрезвили меня в мгновение, хотя, признаться, в тот вечер я выпил совсем мало.
– Я бы с удовольствием, но сегодня был адский день, и завтра у меня лекция в восемь утра.
Если бы мы были знакомы совсем недавно, я бы пропустил эту фразу мимо ушей и воспринял ее всего лишь как легкую артиллерию из женского арсенала игр в кошки-мышки, которые являются обязательной прелюдией серьезных отношений. Этот конфетно-театральный период обычно длится недолго, но я не встретил за свою жизнь ни одной женщины, которая добровольно отказалась бы от титула королевы, прекрасно понимая, что очень скоро она будет завоевана и ее правлению придет конец.
Мы с Софи давно прошли эту стадию и знали, что нам нужно друг от друга. Честно говоря, в бешеном ритме нашей жизни не было места для капризов и легкомысленных игр. Софи преподавала в университете на кафедре французского языка и занималась переводами, я же много ездил по стране и миру, а в Сан-Франциско сидел до утра у компьютера, чтобы сдать в срок статьи. Именно поэтому я расценил ответ подруги скорее как предзнаменование неизбежного расставания, но не стал торопить события, хотя моя интуиция уже объявила приговор нашему никчемному роману: реанимации не подлежит.
По дороге домой я пытался разобраться в происходящем и понять, что я чувствую. Правильно ли я поступил, решив не задавать вопросов и не ставить точки над «i», а просто посадил Софи в такси и пожелал ей спокойной ночи? Кто виноват в том, что у нас не сложилось? Да и можно ли потерять то, чего не имеешь, сохранить то, чего никогда не было?
Мой вездесущий психотерапевт решил прекратить мои тщетные терзания. «Для начала, – заявил он, – не забывай, что любовь нельзя пригласить в гости, как старого друга. У нее всегда есть ключи, но приходит она только по велению провидения. Секс и любовь, как Запад и Восток, – разные системы кровообращения. Секс – действие, любовь – состояние. В будущем же советую тебе избегать компромиссов со своей совестью, потому что за них приходится очень дорого платить».
В самом деле, зачем душой кривить: мы с Софи никогда не любили друг друга. Жизнь слишком коротка, чтобы прожить ее пунктиром, постоянно цепляясь за компромиссы и соглашаясь на вторые роли. В моем возрасте давно пора начать воспринимать жизнь не как репетицию, а как единственную премьеру, у которой нет ни антрактов, ни продолжения.
Глава 3
Проснулся я около полудня. За окном барабанил тоскливый дождь, и все вокруг казалось таким мрачным и неуютным, под стать моему минорному настроению. Я заварил крепкий кофе, потом включил компьютер, чтобы проверить электронную почту и узнать последние новости.
В моем почтовом ящике были десятки сообщений, но сто́ящих всего несколько. Кейт прислала мне билет на рейс в Чикаго. Сестра приглашала провести Рождество в ее загородном доме недалеко от Атланты. Престон отправил три имейла, в которых подробно инструктировал меня относительно предстоящей поездки, а также высказывал многочисленные пожелания насчет статьи, которую хотел опубликовать как можно быстрее. И еще я получил очень краткое сообщение от Софи. Она приглашала меня пойти с ней в среду на вечеринку по случаю Рождества, которую устраивали ее коллеги.
Ну что ж, подумалось мне, просто так ничего не случается. Кто знает, возможно, мудрость в том, чтобы благодарить Бога за неуслышанные молитвы и неисполненные желания?
Вот, к примеру, невыдуманная история из жизни моего приятеля Эрика. За две недели до развода жена сделала ему подарок – круиз на Гавайи. Они чудесно провели десять дней на сказочных островах, а по возвращении она подала на развод, признавшись, что хочет положить конец их браку и сделать их обоих счастливыми. Конечно, Эрик не сразу понял свалившееся на него «счастье» и поступок жены расценил не иначе как подлость, но прошло время, он встретил настоящего ангела, и они счастливо живут вместе уже много лет.
Почему бы мне не пойти в среду на вечеринку и не объясниться там с Софи? Я так не люблю многоточие: этот призрак недосказанного будет непременно преследовать меня повсюду, если не покончить с ним сейчас.
До моего отъезда в четверг оставалось совсем немного времени, а дел было полно: позвонить в Чикаго, чтобы договориться об интервью; проштудировать последнюю прессу; а также тщательно изучить биографию и платформу новичка-демократа, чья популярность росла с каждым днем.
Я решил прежде всего заехать в аэропорт и забрать мою находку, потому что сидеть у компьютера мог хоть всю ночь, а сделать несколько звонков несложно и по дороге.
В офис «Дельты» я приехал в три часа дня. Все та же любезная шатенка за стойкой радостно приветствовала меня. Я напомнил ей, что в воскресенье ночью оставил на хранение забытую кем-то из пассажиров кожаную папку, и поинтересовался, не нашелся ли ее владелец. Девушка попросила меня подождать и исчезла за железной дверью. Через несколько минут она вернулась, держа в руках то, что не давало покоя моему воображению уже двое суток.
Служащая попросила меня оставить свои данные и расписаться. Словно на крыльях, я вылетел в фойе зала прилета. Мне не терпелось уединиться с моей добычей, так что я направился в ближайшее кафе. Взял кофе и сел за свободный столик, сожалея, что не смогу здесь курить.
Первое, что бросилось мне в глаза, когда я открыл папку и выложил пачку страниц на стол, – это неоднородность и пестрота: одни листы вырваны наспех из блокнота, другие явно были когда-то частью ежедневника, некоторые записи сделаны даже на салфетках, а палитра чернил напоминала радугу. Единственное, что объединяло этот хаос, – неизменный мелкий почерк, даты и неразборчивые подписи. Самым досадным был иностранный язык. Прежде я лелеял надежду, что это французский, немецкий или испанский, но чем больше вглядывался в незнакомые буквы, тем больше они напоминали мне загадочные иероглифы, хотя я точно знал, что написанное не имеет отношения ни к японскому, ни к китайскому.
Это могли быть неотправленные письма, черновики писателя, дневниковые записи или другие заметки, но так или иначе – явно что-то очень личное. Мне ужасно хотелось прочитать и понять суть хотя бы нескольких предложений, однако, увы, я чувствовал себя совершенно беспомощным перед замысловатыми закорючками. Эти галочки, хвостики и крестики сводили меня с ума. Я попробовал найти какие-либо
