любила одиночество, но отчего-то ей стало не по себе одной. Она набросила сумку, вновь выдвинула ручку чемодана и пошла вперед, в соседний вагон. Тугая дверь, потом еще одна, и вот она уже в точно в таком же помещении, откуда пришла.
— Никого, — прошептала Анна.
В груди разрасталась тревога, а в руках появилась неестественная слабость.
Теперь она почти бежала. Бежала, чтобы скорее попасть в следующий вагон, чтобы скорее обнаружить там пассажиров и, наконец, успокоиться. Еще один шаткий тамбур, тугие двери, и она в другом вагоне, где, прижавшись к стеклам, задремала молодая пара путешественников. Анна громко выдохнула. Тиски, до тошноты сдавившие грудь, ослабли.
«Откуда эта паника? Такой незнакомый или напрочь забытый первобытный страх!»
Мисс Уокер опустилась в кресло. За окном неумолимо темнело. Тучи тяжелели, извергая молнии, а дождь пускал целые реки по квадратным окнам. Стук колес, мирное покачивание, размытый пейзаж — она укуталась в шерстяной палантин и закрыла глаза. Поезд почти убаюкал ее, когда началось торможение. Скрип железа, и теперь можно было даже услышать стук дождя по толстому стеклу. Одна из немногих остановок ирландского экспресса. Анне даже не хотелось открывать глаза, чтобы взглянуть на Кельс. Но внезапно мисс Уокер почувствовала пристальный взгляд. Так бывает: когда кто-то смотрит в спину, и мы зачем-то оборачиваемся. А затем из толпы каким-то непостижимым образом находим именно те самые глаза — глаза смотрящего.
Веки почти рефлекторно поднялись, и Анна различила сквозь знакомое лицо. Знакомое до жути. Поезд отъезжал от перрона, а онемевшая мисс Уокер провожала взглядом карлика. Того самого, что приснился ей прошлой ночью. Она не могла ни забыть ни спутать эти одержимые глаза на несоразмерно большом лице и мерзкую улыбку. Хотелось бы спутать. Но даже сквозь размытое стекло она узнала его — персонаж из ночного кошмара.
Время будто замедлилось, и поезд словно не набирал ход. Анна припала к усыпанному каплями окну.
«Не может быть! Мне показалось, привиделось! Ведь сутки почти не спала…»
По телу расползался страх. Такой, что граничит с паникой.
«Что происходит? За ней следят? Но кто? Карлик из сна? Какой бред!»
Еще несколько отрезвляющих мыслей, и Анна начала беспокоиться исключительно за собственное психическое здоровье. Последние годы были полны работы, а последние дни — стресса. Чего же теперь ждать от нервов? Судя по всему, доселе крепкая нервная система дала сбой.
На колени лег ноутбук, теперь Анне было не до сна.
«Черные волны омывали ее бездыханное тело, а зыбкий песок стремительно поглощал тонкие запястья, бережно скрывая следы жестокой схватки. Но можно ли назвать ее предсмертную борьбу с Жоржем схваткой? Ровно настолько, насколько можно назвать схваткой встречу раненой лани с гепардом…»
— Раненой лани с гепардом… — нахмурилась Анна. — А что-нибудь поэтичнее?
Она быстро набрала в окне гугла запрос: «звери охотники и их жертвы».
Гугл напрягся, медля с ответом. Интернет почти не «тянул».
Мисс Уокер в ожидании подняла глаза и пробежалась быстрым взглядом по верхушкам кресел.
«Пара! Влюбленная пара! Куда они подевались?» — она снова сидела в полном одиночестве.
Неприятное волнение вновь нарастало. Анна привстала и осмотрелась — никого. Она сделала несколько глубоких вдохов и уставилась в экран — медленно, но верно поисковик что-то выдавал. «Удав и кролик, ястреб и мышь, паук и муха…»
— Хм…
«Паук вполне может быть. Только вот Бэт не хотелось бы сравнивать с мухой. Мотылек — Большой… Мошка — маленькая…»
По коридору пробежал ребенок — мисс Уотсон не видела, но ясно слышала это. Его быстрые шаги сменяли друг друга, пока позади не захлопнулась вагонная дверь.
Анна замерла, не решаясь отвести взгляд от яркого экрана. Дрожащей рукой она нащупала телефон и, заскользив по экрану пальцами, набрала Родерика.
Гудки. Долгие гудки. Бесконечное шипение, и сердце Анны почти выскочило из груди. Внезапно сквозь помехи гудки возобновились, сменившись на сонное: «Алло…»
— Рик! — так Анна называла своего возлюбленного Родерика Скотта. — Рик!
Шипение. Снова проклятое шипение.
— Анна, с тобой… орядке?
— Черт, черт, Рик! Я в поезде, тут что-то творится неладное…
Шипение.
— Ч-то…?
— Здесь нет людей, но мне кажется я слышу чьи-то шаги… Рик! Рик?!
Нет. Сигнал не проходил, и телефон просто погас. Анна уставилась в экран компьютера, где так же, как и сеть в мобильном, не ловил интернет.
— О боже, о боже… — зашептала она, вжавшись в кресло, когда раздался резкий стук двери.
— Добрый вечер, мадам, ваш билет? — перед Анной стоял опрятный мужчина в форме и темно-синей фуражке.
Она перевела дыхание и дрожащей рукой достала из кармана джинсов сложенный вдвое прямоугольник белого картона.
— В-вот, пожалуйста!
— Благодарю, — контролер протянул билет Анне. — С вами все в порядке?
— Да, разумеется, — Анна, боязливо озираясь, постаралась усмирить нахлынувший тремор.
— Хм, тогда хорошей поездки.
— Послушайте, — остановила его мисс Уокер. — А где все пассажиры?
— Не волнуйтесь, после Бэллимена будете вспоминать, как сидели в тишине и спокойствии, — усмехнулся тот.
— Скорей бы уже, — прошептала Анна, растирая плечи.
Контролер не соврал. Спустя всего десять минут показался большой город, а на сидении завибрировал телефон.
— Анна? Ты в порядке? — с привычной размеренностью в голосе заговорил Родерик.
— Да, — выдохнула она. — Я на пути к побережью. Тут такой шторм был…
Мисс Уокер закопала пальцы в каштановые волосы, обдумывая каждое слово.
«Рассказать или промолчать?»
Вспомнив как Родерик на любое недоразумение в их отношениях настоятельно советовал ей посетить своего лучшего друга психиатра, Анна промолчала.
— Это тебя так шторм напугал?
— Напугал? Нет, не думаю… — на выдохе произнесла она, рассматривая усыпанный людьми перрон.
Здесь толпились студенты, путешественники с набитыми рюкзаками, пожилые пары и пары помоложе с детьми — теперь вряд ли будет повод испугаться. Впрочем, если только давки.
— Что ж, я рад. Надеюсь Балликасл вдохновит тебя!
— Родерик, отель, куда я еду, на Рэтлине…
— Да, верно! Надеюсь там у тебя все получится.
Анна брезгливо цокнула. Еще утром из такси она забвенно писала романтические сообщения этому мужчине, но вот уже вечером каждое сказанное им слово отчего-то раздражало. Что произошло? Что случилось с Анной? Все было просто. С Анной случился Эдди.
Она договорила дежурные фразы, дала формальные обещания, произнесла привычное «целую» и положила трубку.
— Эдди… Где ты Эдди? — прошептала Анна, все еще смотря в черный экран телефона.
Разумеется, он бы не спас ее от навязчивых галлюцинации, но Эдди оказался бы тем единственным человеком, кому она смогла бы эту историю рассказать. Возможно, просто как другу. Как другу-писателю.
Вагон быстро набивался, и вскоре рядом с Анной опустилась престарелая парочка. Иногда старики пахнут терпимо, но чаще… Приторная
