«Константинопольских древностей» (Origines), наименее заслуживает доверие именно в области древнейшей эпохи, хотя, по сравнению с другими, и не может считаться «писателем достойным презрения», как уверяет Гиббон. Его ошибки столь грубы, что их легко отличить с первого разу, как напр., когда он явно смешивает Константина Великого с Порфирородным, или прямо выдумывает имена 12 патрициев, призванных первым к устройству и украшению новой столицы. Несравненно опаснее ошибки таких свидетелей, как Кедрин, монах хроникер XI века, и менее важны хронологические неточности Созомена или Сократа, писателей V и IV века и жителей Константинополя, которые, однако, дают очень мало для археологической истории восточной церкви: в этих свидетельствах не может, по крайней мере, быть ошибки на несколько веков.
Явно целесообразнее будет, поэтому, рассматривать историю храмовой архитектуры в Константинополе по периодам, коль скоро нет точных указаний[8] о годах построения церквей. Так напр. самый храм св. Софии древнейшей постройки был только начат при Константине, кончен же и освящен при сыне Констанции в 360 году. Историк церкви Сократ[9] упоминает только две церкви, основанные Константином – Ирины и храм св. Апостолов (Евсевий в кн. IV, гл. 58 «жизнь Константина»); Созомен же упоминает вообще о многих церквах, но называет (кн. II, гл. 3) лишь одну – Арх. Михаила в Гестиях или Анаплосе на Босфоре, в 30 стадиях от города. Александрийская хроника относит построение храма Ирины Иллом патрицием к царствованию Зенона. Далее, при Константине построены: небольшая церковь во имя св. Акакия, мученика времени Диоклетиана, известная случаем счастливого падения дома в присутствии Аркадия, базилика св. Агафоника ц. св. Мины, св. Мокия громадная базилика и, может быть, церковь св. Евфимии в Ипподроме. Менее вероятна принадлежность этой эпохе базилики Иоанна Евангелиста в Гебдомоне, монастыря св. Диомеда у Золотых ворот и древнего Кикловиона – тюрьмы, ныне Семибашенного замка, церкви св. Эмилиана (близ ворот этого имени в приморской стене). К позднейшим временам должно отнести приписываемые св. Елене постройки монастыря Вифлеемского, монастыря Гастры, церкви Карпа и Папилы, построенной по образцу Гроба Господня, церкви св. Феклы, также Богородицы Нерукотворенного образа[10] Богородицы с жезлом Моисеевым и Богородицы в Сигме и св. Стефана там же. Так называемая Константиновская церковь св. Троицы в Шестистолии есть только особое название церкви свв. Апостолов. Было бы совершенно противно всякой критике следовать Кодину и Анониму, когда они сообщают о храме Богородицы в Контариях или храмах Иоанна Крестителя Tèa Prèobou и Богородицы en ouranoòz близ св. Софии, приписывая их постройку патрициям Пробу и Родану времен Константина Великого. Елена считается у этих же двух историков основательницею церкви Романа, но нам неизвестен храм святого мученика этого имени времен Диоклетиана, а напротив, знаем церковь Романа песнопевца времен Анастасия († 518 г.)[11].
Из всех этих фактов прежде всего останавливает на себе внимание посвящение главных и древнейших церквей высшим христианским идеям или символам: церквей Софии, Ирины и неизвестного храма св. Силы (Dynameos). Рядом с ними стоят меньшие по размерам церкви, основанные в память мучеников и на их останках. Известно, что и в языческой Греции история различает двух родов храмы: megara или большие агональные и иероны – малые храмы для культа. Сопоставляя это различие с аналогичным явлением в древнем христианстве, не должны ли мы видеть здесь начало так называемых «соборов»? Действительно, мы узнаем, что церковь Акакия и самый храм свв. Апостолов были в начале малых размеров. Другой важный факт – это форма базилик, принятая для всех древнейших больших храмов, тогда как церкви, построенные по образцу Гроба Господня, должны были быть круглые, если не прямо купольной формы. Крестообразная форма базилики свв. Апостолов (по Григорию Богослову, в стихе о сновидении Анастасии – pleuraìv staurotéupoiv téetraca temnéomenon) легко объясняется назначением этого храма служить усыпальницею новых христианских императоров, если мы сличим это известие с реальным фактом крестообразной формы усыпальницы Галлы Плацидии в Равенне (ныне церковь св. Назария и Цельса). Принадлежит ли постройка Константину и верно ли, что Император распорядился поставить свой порфировый саркофаг посреди, как бы предугадывая свое наименование «Равноапостольного», как сообщает Евсевий, или построил храм уже Констанций, – безразлично для дела. Важнее то обстоятельство, что Юстиниан восстановил храм Апостолов в той же форме креста и покрыл перекрестье большим куполом, но без окон (как в Равеннской церкви). О двух церквах, притом больших размеров, передается известие одно у Кодина, что ц. Мокия построена на месте будто бы разрушенного языческого капища Юпитера, а другое у Никифора Каллиста, что храм муч. Мины построен на месте капища, по Гезихию, бога Посейдона; автор «Древностей Кн.» указывает и место храма на Акрополе. Церковь во имя мученика Эмилиана имеет историческое значение. Известно, что этот мученик сожжен был за низвержение языческих алтарей в Доростоле: мощи его были перенесены в Константинополь, и церковь находилась близ церкви Богоматери «Жезла». Константину, наконец, приписывают постройку одного баптистерия у сухопутных стен. При Валенте, которому, кстати, принадлежит заслуга устройства лучшего и наиболее сохранившегося водопровода, построен храм и монастырь И. Крестителя вероятно, также служивший крещальней, хотя, но восточному обычаю, крещение могло совершаться во всякой приходской церкви в подвижных купелях. Феодосий Великий, по достоверному свидетельству Александрийской хроники, построил в Гебдомоне обширный и прекрасный храм И. Крестителя и положил в нем главу Предтечи, обретенную в Кизике, а Кодин, неизвестно, откуда, сообщает, что храм этот имел круглую форму, был otrogguléostegov, т. е. походил вполне на обычные на западе баптистерии. Храм этот был, затем, восстановлен, по Прокопию, Юстинианом и имел вид, подобный храму Арх. Михаила в Анаплоне, откуда следовало бы, что и этот последний был круглый. При Феодосии же основан монастырь св. Дием его имени и в то время за городом близ Золотых ворот (древнейших стен, т. е. Константиновых) в квартале Псаматийском[12] ) и имени св. Домнины патрицианкою, приехавшею из Рима, где – то за городом и третий имени св. Мавры мученицы и церковь Св. Мануила, Савела и Измаила, мучеников при Юлиане Отступнике.
Ясно, что церквей в Константинополе за эпоху совместного существовании двух Империй при наследниках Константина было еще очень немного. Автор «Описания регионов столицы», живший при Гонории, насчитывает всего 14 церквей, но называет их только в следующих регионах: II-м – 2 церкви, св. Софии и «древнюю» церковь, т. е. Ирины; VII – ц. Анастасии и св. Павла; IX – две (не поименованы): X – ц. Акакия; XI – ц. или martyriuin свв. Апостолов, а прочие находились
