говорю я. — Мне нравится, знаете. Искусство и все такое.
— Искусство и все такое? — повторяет она.
— Ну, эм… — Напомните мне записать это в дневник моих кошмарных сновидений.
Я имею в виду, что я должна сказать? Никто из моих знакомых не имеет «хобби» или «интересов» и не занимается ничем, кроме «тусовки», что обычно включает в себя еду по купонам в ресторанах или просиживание на парковке и разговоры о том, почему что-то делать — это глупо. Я уверена, что у Джейми уже отрепетирована речь о всех филантропических причинах, по которым она хочет стать адвокатом, но это не то, что я обожаю общение с пожилыми людьми или любая другая форма общественных работ, которых мы должны жаждать в свободное время. В основном на меня кричат за то, что я устраиваю беспорядок, когда я оставляю карандаши, или просят уйти, когда я пытаюсь одолжить инструменты у брата. (Моя мама думает, что у меня проблемы с беспокойством — на самом деле я просто делаю все возможное, чтобы не мешать.)
— Мне нравится создавать вещи, — удается мне вырывать из ниоткуда, поскольку госпожа Восс явно ждет ответа. — Ради забавы. Я соорудила свой стол из старой швейной машинки, которую нашла в антикварном магазине, — говорю я, а потом, к счастью, набираю обороты. — Мне даже понадобилась сварка. Стол был моим первым настоящим проектом, в котором не было сборки коробки или чего-то действительно простого. Да, и иногда я помогаю брату с его машиной. Я сама не увлекаюсь автомобилями, но это интересно.
Я делаю паузу, но поскольку мисс Восс, видимо, все еще ждет, пока я приду к какому-то важному выводу, я продолжаю.
— У меня также какое-то время была фаза ножей, — говорю я, прежде чем осознаю, что она отправит меня к какому-нибудь школьному психологу или куда-то еще, если я на этом остановлюсь. — Это не были игры с ножами, — тороплюсь объяснить, — мне просто нравилось их делать. У моего отца есть столярная мастерская и домашняя кузница. Он подрядчик — любитель, как он себя называет, — поэтому я просто использую его инструменты. По крайней мере, я так делала до того, как он…
Я останавливаюсь. Хоть я и не хочу говорить о своем будущем, я определенно не хочу говорить о разводе моих родителей.
— Простите, — говорю я, моргая. — Какой был вопрос?
По какой-то совершенно непонятной причине мисс Восс улыбается мне. — Твоя катапульта, — говорит она. — Это великолепно.
Уммммм, что?
— Ой. Я, гм. Не ожидала этого…
— Я не могу поставить тебе пятерку, учитывая, что должен был быть письменный отчет, состоящий из чуть большего, чем просто набросанная схема, — говорит она мне с чем-то, клянусь, напоминающим ухмылку, — но поскольку твоя катапульта обладает лучшей мощностью… относительно веса, я могу поставить тебе…
Она останавливается, чтобы обдумать это про себя.
— 3.
— Что?
Это слово вылетает из моих уст с гораздо большей паникой, чем я предполагала.
— Извините, — быстро поправляюсь я, — я не хотела… просто…
Она ждет, скрестив руки.
— Я не хочу показаться грубой, — говорю я тем голосом, который мама определенно назвала бы моим грубым голосом. — Я просто думаю, что, учитывая, что моя катапульта превзошла все остальные, я должна получить немного больше, чем… — Боже, мне противно просто думать об этом. — «3».
— Есть еще один вариант, — говорит г-жа Восс, и мой пульс, который значительно ускорился при мысли о том, что я скажу маме, что получила тройку за задание, не находит облегчения. На самом деле у меня нет времени на другой проект, и если мне придется написать статью или что-то в этом роде…
— Я хочу вас перевести, — говорит г-жа Восс, прерывая мою безумную спираль. — На один из других курсов физики. В частности, на уроки углубленной физики.
Я замираю.
— Что?
— Мне придется обсудить этот вопрос с мистером Макинтошем, — добавляет она, — но я также хочу, чтобы вы попробовались в команду по робототехнике.
— Вы шутите. — Я не верю своим ушам. — Робототехника? Это должно быть своего рода наказание?
— Точно нет. Это, — говорит она, держа мою маленькую катапульту с втулкой, — гениально. Это так умно, что я бы подумала, что ты сжульничала, если бы не знала, что ты собрала все это сегодня утром.
Сегодня днем, но это не имеет значения.
— Мисс Восс, — умоляю я ее, — мне очень жаль, что я забыла о задании, но…
— Смотри. — На мгновение она замирает. Я слышала, что она строгая, но до сих пор не видела этого сама. Во время её трансформации я чуть не проглотила язык.
— Изабелла, ты умница, — увещевает она меня. — Слишком яркая. Ты потратишь время впустую, проходя обучение в моем классе, хотя я знаю, что у тебя есть потенциал проявить себя где-то еще. Ты не рассматривала возможность поступления на программы по машиностроению?
Мой разум становится белым от промышленного освещения и блестящих лабораторных халатов.
— Инженерия?
— Тебе придется что-то строить, — говорит она мне. Ты можешь построить всё, что захочешь.
Перед моими глазами мелькают бессмысленные математические формулы. При мысли об этом меня внезапно охватывает зуд.
— Я просто… Я не особо разбираюсь в математике и естественных науках, понимаете?
— Это неважно, — говорит она.
Никто…никто, конечно, не учитель — никогда раньше не был так внимателен ко мне.
— У тебя явно есть талант создавать вещи, Изабелла. Для того или иного субъекта не существует такой вещи, как разум. У тебя есть знание, что работает, и работает хорошо. Так что используй это.
— Но…
— Я собираюсь рекомендовать тебя для немедленного перевода в класс углубленной физики г-на Макинтоша, — говорит она. — Я точно знаю, что его численность невелика. Для тебя найдется место.
Я не могу поверить, что это происходит. Я не мой брат Гейб. Конечно, я получаю хорошие оценки, потому что моя мама убила бы меня, если бы я этого не сделала, но я не гонюсь за ними.
— Но, мисс Восс…
— Мир не очень-то помогает умной девочке, — говорит г-жа Восс. — Чаще всего он попытается загнать тебя в коробку. Но я призываю тебя не слушать никого. — Она смотрит на мою катапульту, и, поскольку я почти потеряла дар речи и не могу понять, куда направить свое замешательство, я тоже. — Если я подталкиваю тебя к чему-то, к чему у тебя нет страсти, Изабелла, тогда скажи. Но если ты колеблешься только потому, что сомневаешься в своих силах, то позволь мне искренне попросить тебя рискнуть.
Она смотрит на меня, и я чувствую себя странно потрясенной, продолжая смотреть на украденную втулку.
— Ты можешь сделать это? — спрашивает меня мисс Восс.
— Я, — пытаюсь
