третий сын Лянского вана У, а другого зовут Цай Шаобин, он единоутробный брат сановника Лай Цзюньчэня. Они творят всяческие беззакония, обманывают добрых людей, у нас в Сучжоу даже такой стишок сочинили:Злой У Хун — как тигр лютый, Шаобин — волков страшнее, У народа слезы льются, Девы прочь бегут скорее.
Ну, как? Ты теперь все понял? (Тащит за собою свою маленькую дочку.) Скорее домой, доченька! (Поспешно уводит ее.)
Ю а н ь С и н ц з я н ь. Я наслышан, что злодейства Цай Шаобина и У Хуна громоздятся, словно горы, а простой народ боится их, как тигров. Так вот, значит, они какие! Надо найти какого-нибудь старца, порасспросить его. А когда эти двое попадут в мои руки, я избавлю народ Саньу от этой напасти. (Поет.)
Вижу, эти двое — прямо волк и тигр, для людей воистину опасны. Но настанет время — мы сумеем склоны Южных гор избавить от напастей.
(Манит к себе показавшегося впереди старика.) Почтенный старец! Подождите немного! Немножко подождите!
Уходит вслед старцу.
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
С е Я о х у а н ь и С у Л у а н ь с я н ь входят, переодетые в мужское студенческое платье.
С е Я о х у а н ь (поет).
Из столицы выехав, по дороге всюду разбираюсь тщательно во всем.
С у Л у а н ь с я н ь (поет).
Мудрая сестра моя о стране печется, тяжкие труды ей нипочем.
Сестрица!
С е Я о х у а н ь (тихо). Ты что, забыла?
С у Л у а н ь с я н ь. Ах да! Старший брат! Перед нами храм У Юаня. Когда Лянский гун Ди добрался до Цзяннани, он разрушил здесь много молелен, которые счел неприличными и развратными. Но ведь этот храм еще и храм звезды Тай-бо[23], и он распорядился его оставить. В эти дни здесь множество молящихся, почему бы и нам тут не прогуляться?
С е Я о х у а н ь. Давай прогуляемся, мой мудрый братец, но будь осмотрительнее.
Ю а н ь С и н ц з я н ь (входит, поет).
Только что мне старец о делах поведал двух высокородных негодяев. Нужно ль удивляться, что негодованье грудь Юань Синцзяня наполняет. Вот я и добрался, вижу У Юаня храм я восхищенными очами. Древнему герою принесли потомки и куренья, и молитвы в храме.
О полководец У!
Ты знавал когда-то беды и невзгоды, казнены отец и брат безвинно. Ты менял когда-то имя на другое, от врагов скрываясь на чужбине. Ты играл на рынке на дуде когда-то, в У сыскал понявших твой мотив. Ты держал когда-то меч свой драгоценный, черные виски насквозь пронзив[24]. А сегодня в храме предо мной изваяние твое стоит.
Проходит мимо Се Яохуань и Су Луаньсянь и входит в храм.
С е Я о х у а н ь (заметила Юань Синцзяня, не может оторвать от него взгляда, поет).
Что за юноша мелькнул вдали? У него такой достойный вид!
С у Л у а н ь с я н ь. О ком это ты говоришь, старший брат?
С е Я о х у а н ь. А почему бы нам не пройтись вон к тому храму, что стоит в глубине сада?
С у Л у а н ь с я н ь. Пойдем!
С е Я о х у а н ь и С у Л у а н ь с я н ь входят в храм вслед за Юань Синцзянем. Появляются м а т у ш к а С я о и С я о Х у й н я н.
С я о Х у й н я н (поет).
Наша семья — словно утлый челнок, ей и скалы, и волны грозят.
М а т у ш к а С я о. Ах, доченька! (Поет.)
Надо святого молить: пусть Сянцянь поскорее вернется назад.
С я о Х у й н я н. О святой мудрец! (Преклоняет колени, поет.)
Святой мудрец, могучий дух, ты выше всех для нас. Молю, чтоб бедную Хуйнян от гибели ты спас. Бессовестный У Хун, коварный человек, Желает уток-неразлучниц[25] он разлучить навек. О помоги супругу Луну, плывущему в челне, Добраться при попутном ветре рекой Уцзян ко мне.
Входят У Х у н и Ц а й Ш а о б и н, сопровождаемые домоправителем В а н Ц з я о и д р у г и м и.
У Х у н (поет).
Гуляли в галерее мы, по дворикам запутанным.
Ц а й Ш а о б и н (поет).
По всем углам хотя б одну нашли девчонку
