горячий раствор часа на три опускай, чтобы она от голода не сдохла, рецепт раствора я тоже тебе дам.
— Паня, я не знаю, чем тебе заплатить, у меня нет денег. Понимаешь, Нура детей хочет и..
— Браток, не надо денег, пусть Нура на праздник вафель с кленовым сиропом напечет, вместе и отметим, — засмеялся Паня.
— Заметано! — обрадовался Серго.
Он совсем забыл, что у Нуры через неделю день рождения. А теперь и подарок будет прекрасный, и деньги тратить не надо.
И он отдал находку Пане.
4
Его утащило в свою нору существо с длинной щетинкой и тонкими щупальцами. Оно откуда-то знало, как обращаться с телом Осси. Сам Осси не хотел открываться, но тело делало то, чего он не желал.
Тощий падальщик вскрыл его и, засунув тончайшие острые нити в самую сердцевину Осси, обесточил. Потом лишил возможности двигаться. Потом засунул в какую-то полость, которая принялась разбирать Осси на атомы живьем. Осси в отчаянии крикнул «не надо!», но ему вбили твердый предмет в дыхало и зафиксировали в открытом положении. Тогда он выдал самый сильный разряд, на который был способен. Он был готов убить, лишь бы его оставили в покое, но разряд не произвел впечатления на щетинистое существо — оно было защищено…
Потом от боли и ужаса Осси обделался щелочью, и его парализовало окончательно.
5
— Нурочка, с Днем рождения! — Серго нежно прижался губами к губам жены и положил поверх одеяла на ее грудь подарок.
— Что это? — спросила Нура, удивленно протирая заспанные глаза.
— Вафельница. Хочешь вафельку? Я уже тесто успел наболтать, пока ты спала, — улыбался Серго.
— А где ты деньги взял на подарок? — Нура села, прислонившись к спинке кровати.
— Я нашел эту ракушку в океане, а Паня написал программку и сделал из ракушки вафельницу, — сиял Серго, — так что с тебя, именинница, вафли и компот для Пани.
— Ой! — Нура, улыбаясь, разглядывала подарок, — красивая какая!
И поцеловала Серго так, как не целовала уже года три, наверно.
6
Оно стояло на твердой ровной поверхности. Кто-то налил мерзкой жирной гущи ему в дыхало. От этого температура его тела резко подскочила, и оно откинуло верхний панцирь, чтобы охладиться. Запекшуюся жижу кто-то убрал с экрана, и оно облегченно попыталось заснуть, но не тут-то было: через несколько секунд мучительная процедура повторилась. И еще раз. И еще.
Ему не было страшно. Оно не пыталось защитить себя и не хотело удрать. Оно не чувствовало боли, жажды, голода, холода. Вернее, чувствовало, но не осознавало этого. Ему не было плохо, ему было никак.
Гения Сказок больше не было. Была миленькая дамская штучка — вафельница.
