тело, отсутствие защитного покрова. Клешней и жвал тоже нет, но скорее всего это значит, что существо не раздирает падаль, а забирается внутрь дохлятины и высасывает ее изнутри. Но прежде оно дожидается, пока труп хорошенько разложится, размякнет, и потом уже принимается сосать, потому и нет у него ни клешней, ни жвал. Каковы же размеры туш, которые поедает эта тварь, ужаснулся Осси. Неужели после катастрофы жизнь на планете так резко изменилась? Или я был в отключке не тысячу лет, а больше? На несколько порядков больше? Не может быть.
Он с омерзением разглядывал падальщика. Оно, наверно, кишечнополостное. Поглощает и тут же вываливает неусвоенное с другого конца. Зачем оно сосет свою бахрому? Съест и потом отрастит новую? Нет, перестало сосать и идет ко мне. Какое отвратительное сочетание: суетливые, мелкие движения и утробные низкие звуки. Если сейчас опять полезет мне в дыхало, долбану как следует, раздраженно подумал Осси. Но существо потащило его прочь от воды, куда-то в холод, больше не пытаясь совать свои щупальца куда попало. Осси замер, экономя силы и тепло. От покачивания и потряхивания он задремал, но через некоторое время резко очнулся. И увидел, что вокруг темно, тесно, и пространство заполнено водой.
Вода оказалась горячая и слишком соленая, но это ерунда, это даже хорошо сейчас, обрадовался Осси. Неужели существо все-таки разумное? Оно услышало мои просьбы и решило помочь? Осси блаженствовал и размышлял. Как с этой тварью общаться? Возможно, она не глухая, просто у меня с голосом что-то не то, я очень долго молчал. И почему-то мои ноги словно исчезли, я их не чувствую. Меня слишком сильно ударило волной? Плохо, если так. Чтобы вырастить новые конечности, уйдет много сил и времени. Мне бы щелочи, подумал он. Попросить, что ли? И Осси, открывшись, громко и внятно попросил.
Темное и тесное пространство резко осветилось сверху. Сквозь кипящую воду Осси увидел существо. Потом существо исчезло, а свет остался. Неужели щелочи даст, не веря себе, Осси терпеливо ждал. И дождался. Существо наклонилось над водой и вдруг ошпарило его кислотой!
Ошалев от боли, Осси захлопнул створки накрепко и застонал. За что? Зачем?! Ах ты ж, Мать-королева, как больно…
Из последних сил стараясь не терять сознания, почти ничего не соображая от болевого шока, Осси выплеснул из себя струйку драгоценной щелочи, которая еще оставалась в нем. Жидкость вокруг забурлила, вспенилась. Потом пена опала и Осси почувствовал, что существо вытащило его из емкости, обтерло насухо и, поставив перед собой, замерло, шевеля только полушариками. Оно разглядывает меня или обнюхивает? Ненавижу, бессильно подумал Осси. Но я настолько ослаб, что не могу даже защитить себя, а уж о том, чтобы напасть на тварь и прогнать ее, и говорить нечего. От холода и голода все время хочется спать.
Существо ушло куда-то, а Осси, поразмышляв, предположил: падальщик пытался его размягчить, чтобы потом высосать. Вот для чего этот мерзкий червяк с щупальцами плюнул в воду кислотой. Надо быть с ним осторожнее.
Очнувшись через некоторое время, Осси увидел, что над ним склоняются уже два падальщика. Второй был меньше размером, с щупальцами потоньше и более густой и длинной щетинкой на верхнем отростке. Детеныш? Самка? Оставили бы вы меня в покое, твари, тоскливо подумал Осси. Внутри еще жгло и зудело от кислоты, хотя и не так мучительно, как поначалу, а вот голос пропал совсем, и хотелось темноты и покоя. И щелочи, хоть чуть-чуть. Чтоб вы сдохли и съели друг друга! Хотя как съедят, если оба одновременно сдохнут, вяло усмехнулся Осси. Тогда пусть крупный съест мелкого, а от меня отстанет. А мне надо восстановиться. Хоть соль в организме успел накопить, и то хорошо.
Он замкнулся накрепко и опять провалился в сон.
Ему снилось голубое теплое мелководье. И множество друзей и незнакомцев вокруг. Он спел приветствие и ему хором ответили. Тогда Осси открылся полностью и начал сказку. Он был в ударе. Сказка была чудесной, он никогда еще так красиво не рассказывал и не показывал! Он увидел Мать-королеву и на секунду почтительно опустил створку. Она ответила на его приветствие, и Осси, вне себя от счастья, зачем-то выпрыгнул на берег.
Было темно, больно и холодно. Где я? Подожди, была же сказка! Прекрасная, самая лучшая из всех, что он показывал в своей жизни. Осси окончательно проснулся и вспомнил, где находится.
Кому она нужна теперь, эта сказка? Я сказочник, которого больше никто никогда не услышит и не поймет… А о чем сказка-то была? Не помню. Сон прошел, и сказка забылась. Не просыпаться бы вовсе, подумал он. Почему это случилось именно со мной?
Ладно, не надо меланхолии. Что есть, то есть. Надо выбираться отсюда. Интересно, подумал он, далеко ли до океана? Похоже, берег где-то рядом, падальщик нес меня совсем недолго. И в его пещере или норе есть вода, которая куда-то уходит. Надо найти слив, расширить его и уплыть. Но сначала надо отрастить хоть маленькие конечности и осмотреть нору, когда существо уйдет. Должно уйти, где-то же оно питается. И должна быть в этой норе щелочь, я ясно чувствовал запах щелочи! Слабенький запах, но обмануться я не мог.
И Осси принялся отращивать себе конечности. Он знал, что сможет отрастить только две-три, не больше, да и те будут совсем маленькие, но этого должно хватить, чтобы добраться до слива. А в воде он будет передвигаться как обычно, выбрасывая реактивную струю.
Когда существо в очередной раз засунуло Осси в темное и тесное пространство между большим теплым предметом и маленькими предметами, стоящими в ряд, Осси почуял, что внутри одного из этих маленьких предметов есть щелочь. Он осторожно, стараясь двигаться без шума, выпустил три крохотные конечности и подполз к вожделенной емкости. Потом попытался проткнуть ее конечностью и ему это удалось. Из прокола побежала струйка щелочи, и Осси стал ее всасывать через полую ногу. Щелочь была слабая, с какими-то вонючими примесями и Осси, с трудом сдерживая себя, замер, прислушиваясь к ощущениям — не яд ли? Нет, все было в порядке.
Все-таки, они почти разумные, думал Осси, выпив всю щелочь из емкости. Конечно, пещера и запасы — не показатель, многие животные делают запасы и роют норы или мастерят гнезда. И то, что существо по утрам намазывает на
