— Там, внизу, — ответил Вогэм. — Где мы пили чай.
— В котором часу вы закончили чаепитие и поднялись сюда, на второй этаж?
— Мы наскоро попили чай в четыре часа — время, знаете ли, было дорого, — пояснил Уинстон Дин. — Стало быть, трапезную мы покинули через полчаса и тотчас занялись нашими трудами.
— Значит, в половине пятого, — заключил сэр Малькольм. — И вслед за тем вы все собрались здесь, в ложе. Так? Вы подтверждаете. Замечательно. После этого хоть один из вас куда-нибудь отлучался?
— После того как мы предались трудам нашим, из ложи никто не выходил, — заверил сыщика Дин. — Обычно снаружи, в притворе, остается привратник, но, поскольку мы постигали устав, интересовавший нашего брата Вогэма, я разрешил ему вместе с покрывающим остаться внутри.
— А неизвестный звонил около пяти, — продолжал сэр Малькольм, — когда, по вашему заверению, все вы находились в ложе. В котором часу вы установили, что Джон Ливингстон мертв?
— С начала ритуала и до сцены смерти Хирама прошло, наверно, около получаса, — пояснил Уинстон Дин.
— Примерно тогда же неизвестный и позвонил в Скотланд-Ярд, чтобы сообщить об убийстве, — сказал сэр Малькольм.
— Но вы же понимаете, это невозможно! — воскликнул мэтр Куперсмит. — В полицию никто из нас вообще никогда не звонил. Вот вам и доказательство!
— Уважаемый мэтр, — отозвался благородный сыщик, — вы забываете, все звонки в Скотланд-Ярд автоматически регистрируются. А значит, мы располагаем самым достоверным доказательством, что такой звонок все же был. Да и точное время, когда звонили, известно.
— В таком случае, — заметил Досточтимый Дин, — творится что-то непонятное, и, не будь нам известна ваша репутация, сэр Малькольм, мы бы сочли, что налицо грязные происки, призванные очернить наше достославное братство.
— Не понимаю, как посторонний человек, не имеющий отношения к убийству, мог предвосхитить смерть Джона Ливингстона, — заметил сэр Малькольм. — Определенно здесь кроется тайна, весьма занятная и необычная. И это лишний повод для Скотланд-Ярда начать следствие как можно быстрее.
— Но это невозможно! — в один голос воскликнули Питер Шоу и Артур Куперсмит.
— Газетчики тут же все пронюхают, — прибавил Дин. — Надо предупредить Достопочтенного Верховного национального секретаря, брата Ховарда. Дело уже переходит за рамки моей компетенции. Позвольте позвонить!
— Сделайте одолжение, — сказал сэр Малькольм. — А я пока тут задам кое-какие вопросы.
— Но по какому праву?! — запротестовал адвокат. — У вас нет никаких полномочий!
— Мэтр Куперсмит, как вы знаете, я попросил разрешения войти в этот дом, и меня впустили. Оказавшись же на месте происшествия, я установил, что банкир Ливингстон умер неестественной смертью. Так что я всего лишь выполняю свой долг и порученное мне задание.
Адвокат пришел в ярость. И, повысив голос, воззвал к присутствующим:
— Друзья, прошу заметить, оказавшийся здесь сэр Малькольм намерен допрашивать вас вопреки всем юридическим нормам. А у него нет на то никакого права. Значит, вы можете хранить полное молчание.
— Ну что ж, замечательно, — решительно ответил сэр Малькольм. — В таком случае я спускаюсь и прошу старшего инспектора Дугласа Форбса и лейтенанта Финдли оказать мне должное содействие. Вас это устраивает?
Энтони Хиклс тотчас спохватился:
— Ну хорошо, давайте будем благоразумны… Нас не в чем упрекнуть. Сэр Малькольм, как и мы, жертва никому не понятного злого умысла. Давайте же из уважения к дорогому Джону не будем горячиться и положимся на этого человека, тем более что он мне кажется надежным во всех отношениях. Да и потом, лучшего посредника между нами и полицией не найти.
— Тут я ничего вам не обещаю, — ответил благородный сыщик, — но за доверие спасибо. Итак, в отсутствие вашего председателя я просил бы всех занять места в соответствии с заведенным в вашей ложе порядком. Так мне будет легче оценить роль каждого из вас.
Все безропотно повиновались. Бурча себе что-то под нос, мэтр Куперсмит вернулся за свой престол — под знаком солнца, Питер Шоу, журналист, сел по другую сторону Востока — под знаком луны. Энтони Хиклс занял место первого стража — перед южной колонной. Доктор Келли и Майкл Вогэм встали у двери. Обрядоначальник, все такой же возбужденный, с огромной тростью в руке, отошел на середину ложи и встал перед расстеленным на полу черным полотном, на котором были начертаны мелом какие-то знаки. Престол второго стража, с противоположной стороны от Востока, остался пустым. Это было место несчастного Ливингстона.
— Мне кажется, — заметил сэр Малькольм, — господа Келли и Вогэм как будто дублируют друг друга. Неужели, чтобы охранять дверь, нужны двое?
— Такова английская традиция, — пояснил Хиклс. — Брат Келли у нас так называемый покрывающий. Когда приходит какой-нибудь посетитель, он задает ему разные вопросы, дабы удостовериться, что тот принадлежит к нашему братству. А Вогэм охраняет дверь снаружи. Он единственный из нас, кто носит шпагу, как бы странно это ни казалось. Но это в память о былых временах, а мы глубоко почитаем старые традиции.
— Во всяком случае, — заметил сэр Малькольм, — если я правильно понял, во время вашей особой церемонии господин Вогэм находился внутри вместе с братом Келли.
— Досточтимый Дин вам уже сказал…
— Замечательно. Но почему, скажите, вы обращаетесь к господину Дину таким образом? Мне казалось, председательствующего офицера ложи принято называть «почтенный», разве нет?
— Совершенно верно, — подтвердил Хиклс, — но Уинстон Дин высший офицер провинции и потому имеет право называться Досточтимым.
— Это он создал вашу исследовательскую ложу? — поинтересовался благородный сыщик.
— Ее основали все, кто здесь присутствует.
— И как давно это было?
— Два года тому.
— Стало быть, вы изучаете древние уставы?
Хиклс ответил:
— Некоторые из нас выступают с докладами по тем или иным вопросам истории. Лично я изучаю документы Средневековья и эпохи Возрождения, имеющие отношение к деятельности тогдашних лож. А другие, как, например, брат Вогэм, больше интересуются редкими особенностями уставов континентальной Европы. Французы, знаете ли, такое напридумывали!
Тут появился Досточтимый Уинстон Дин. Лицо у него было серьезное, как будто озабоченное. Хриплым голосом он объявил:
— Братья, Достопочтенный брат Ховард велит нам вверить тело Ливингстона заботам полиции. Сожалею, Элизабет, но другого выхода нет. Бедный наш Джон и так слишком долго пребывает здесь, а это не по правилам. Брат Бронсон, скажите этим господам из Скотланд-Ярда, что они могут войти. Только не забудьте снять передник и оставить здесь трость.
Маленький обрядоначальник все никак не мог расстегнуть на переднике крючок. И Вогэму пришлось ему помочь.
