- возразил я, издеваясь над её голосом, как мог.
- И чего ты хочешь от этого места?
- Послушай, я просто возьму что-нибудь и вернусь, а ещё заправлю машину, просто побудь здесь минутку, ладно?
- Х-х-хорошо...
Я вышел и побежал внутрь. За стойкой стоял старый, измученный на вид деревенщина, который пристально посмотрел на меня, как будто я каким-то образом сделал или сказал что-то, что вызвало у него мурашки по спине или что-то в этом роде.
- Привет, э-э-э... Я бы хотел, э-э-э, заправить на сорок долларов на десятой колонке, - я осторожно поставил на стойку пакетик чипсов со вкусом барбекю и бутылку "Кока-Колы".
Он назвал мой заказ и напечатал на клавиатуре, прежде чем сообщить мне таким тихим и ворчливым голосом, что я почти не слышал, как он говорил или он даже говорил не по-английски, что моя общая сумма составила 45,97 доллара. Я доставал кошелёк, когда что-то привлекло моё внимание.
Позади деревенщины на другом конце стойки висел ещё один плакат о пропавших без вести. На этом изображении была другая молодая девушка, имя которой я не смог разглядеть из-за того, что оно было стёрто. За этим плакатом висела группа других; по крайней мере десять, а может быть, целых пятнадцать или двадцать. Они все были прижаты друг к другу, и выглядели так, словно загромождали стойку до такой степени, что больше не помещались. Должно быть, я отключился, потому что следующее, что я осознал, это то, что я очнулся от стука и услышал, как кассир ворчит на меня.
- Ты собираешься за всё это заплатить? - спросил он едва более слышно, чем в прошлый раз.
- А? Ах да... Да, извините, - я вынул карточку и, пока расплачивался, мой взгляд снова вернулся к плакатам.
Судя по тому, насколько старыми, смятыми и даже порванными выглядели некоторые из них, мне не нужно было видеть даты на плакатах, чтобы понять: некоторых из этих несчастных маленьких ублюдков уже давно нет, намного дольше, чем того, кого я искал.
Кто-нибудь готов поспорить, что их вообще больше нет? Кассир нетерпеливо вывел меня из очередного ступора, предупредив, что я действительно могу вынуть свою чёртову карту из терминала и что за моё дерьмо оплачено (кстати, более или менее дословно цитируя его). Я стиснул зубы и сказал "спасибо", прежде чем отступить. Конечно, по какой-то причине мой разум, казалось, хотел продолжать фиксироваться на плакатах.
- Ты видишь что-то забавное, парень? - спросил он, глядя на меня косыми глазами.
Я сделал глубокий вдох.
- Нет, э-э-э... Извините, нет, это просто... эти плакаты, - я указал на дальний конец стойки.
Он на секунду обернулся, а затем снова посмотрел на меня.
- А что с ними?
- Ну ничего, я просто... Мне просто интересно, как долго они были...
Его бровь приподнялась. Мой рот изобразился так, будто я хотел спросить его о чём-то, но не дай Бог, чтобы из меня вырвалось что-нибудь на самом деле.
- Что были? - спросил он.
- Ну... Как долго они были там?
Он мельком взглянул на плакаты, а затем снова на меня.
- Что тебе до этого?
Я глубоко вздохнул и сказал:
- Послушайте, здесь всего месяц назад пропала девочка-подросток и...
Он прервал меня лающим смехом.
- О Боже, не говори мне, что ты собираешься ковыряться там, наверху, и искать её, да?
Я снова немного сжался. Вся смелость, которую я набрался секунду назад, снова испарилась. Он снова разразился смехом. Его пухлый живот подпрыгнул, как будто это был батут. Я вздохнул, стиснув зубы, сжимая кулак, одновременно сдерживая желание не броситься на этого толстого ублюдка и не вонзить свой удар ему в нижнюю челюсть (серьёзно, он смеялся над тем фактом, что ДЕТИ ПРОПАДАЮТ, что за херня?!)
Вместо этого я выдавил на лице самую болезненную пластичную улыбку и сказал:
- Да, сэр, собираюсь, и лично я не понимаю, что в этом такого плохого, если, конечно, вы не пытаетесь сказать мне, что вы знаете кое-что о том, почему они пропали... Что-то, о чём вы не хотите, чтобы полицейские знали, - как только я сказал это, он тут же замолчал.
- Что ты имеешь в виду под словами "что-то, о чём я не хочу, чтобы копы знали"?
- Например, где находятся тела? - я также сказал это с такой гордостью.
Его глаза вылезли из орбит. Я снова начал немного успокаиваться. По тому, как он выглядел в тот момент, я был уверен, что этот Билли Джим вот-вот перепрыгнет через чёртову черту и понесётся встречкой на меня. Его тоже сильно трясло, из-за чего я был склонен развернуться и броситься с этого места обратно к машине.
Прошло около пяти секунд, и ничего не произошло, за исключением того, что мы двое смотрели друг на друга с аурой чистой тревоги, охватывающей нас каждого.
- Т-ты думаешь... я что-то сделал... с этими детьми?! - спросил он, его голос дрожал почти так же, как и его тело.
Я ничего не говорил. Моё тело дёрнулось, пытаясь заставить меня идти к двери.
- А? Ты?!
- Я-я-я... просто пытался спросить, что случилось с... - он заставил меня замолчать, когда ударил деревянной дубинкой по стойке, фактически оставив на ней вмятину.
- Ты, тощий маленький засранец! Ты даже не представляешь, сколько бы я отдал, чтобы иметь возможность помогать таким детям!
- Мне очень жаль...
- О, я готов поспорить, что это так. Неряшливый засранец, я готов поспорить, что тебе "жаль". Знаешь что, мне тоже жаль, извини, что у тебя не хватает ума не задавать дерьмовые вопросы, когда ты не знаешь, что произошло!
Прошло ещё две секунды, как и раньше, когда я просто пытался подготовиться к тому, что этот парень накинется на меня через стойку, прежде чем он, в конце концов, снова сел и снова сжался на своём месте.
Я открыл рот, чтобы что-то сказать или, скорее, извиниться, но он меня опередил.
- Я... мне тоже очень жаль... - сказал он на этот раз гораздо более мрачным тоном, чем раньше. - Я просто... никто никогда раньше меня о них не спрашивал, - он снова посмотрел на плакаты. - Послушай, сынок... Я... Я... - он замолчал, не отрывая глаз от плаката.
- Вы кого-то потеряли? - спросил я.
Честно говоря, я не знаю, как и почему я сделал это предположение, но оно
