дали. К счастью, ужасный день закончился вполне счастливо — пушистым лисьим хвостом в руках, а новый начался с сэкономленной монеты.
Инь Фэй решил считать это добрым предзнаменованием.
***
День он начал с кувшина хризантемового вина, как и планировал, и кулька засахаренных скорпионов. Затем уселся прямо на улице, под табличкой с надписью: «Летать в городе разрешено только крылатым и драконам!». Для неграмотных надпись была дополнена рисунком: заклинатель в белых одеждах, парящий на мече над схематично нарисованными крышами Юду, перечёркнутый крест-накрест алой тушью.
Инь Фэй извлёк из рукава ханьфу свиток, в который вчера записал свои умозаключения по делу «Срезающего лица»:
«1. Все девушки были молоды, красивы и кроме этого обладали одной общей чертой: родинка в правом углу рта.
2. Большая часть убийств происходила в больших городах, одно — в деревне. В одном месте не убивали дважды. Города, в которых происходили убийства, расположены недалеко друг от друга. Значит, убив в одном месте, убийца переходит в другое.
3. Вероятные мотивы: демон сами лишён лица; либо демон питает ненависть к определённой девушке с родинкой в правом углу рта. Исходя из этого, демон скорее всего женщина.
4. Ни одна из душ умерших девушек не явилась в Преисподнюю!!!»
Последнее было подчёркнуто алой тушью. Это и была причина, по которой Дворцы Белого Тигра и Чёрной Черепахи забили тревогу: свитки судьбы закончились, а душ в очереди у Адских Врат не появилось.
Инь Фэй раскрыл веер. Стрекозы, сидящие на бамбуке, зашевелились, затрепетали крыльями под взглядом своего хозяина.
— Подозреваемых, мягко говоря, много, — пожаловался он им. — В небесной канцелярии заявляют, что это демон сбежавший из ада, но никаких доказательств этого нет. Они всегда так говорят, чтобы свалить работу на наши плечи! Впрочем, опровергнуть эту версию тоже нельзя, поэтому начнём с неё… Сестрицы, хватит прохлаждаться — разомните-ка крылья. Старшая Сестрица, ты лети к Чёрным Черепахам. Найти в архиве деву Цин. Пусть соберёт свитки посмертных судеб всех демонов и бестелесных духов за последние пятьдесят лет, которые обладают следующими признаками: хорошая кожа, родинка в правом углу рта, были изуродованы либо брошены возлюбленным из-за того что потеряли былую красоту; либо тех, кто изуродовал людей с такой внешностью. Передай ей — дело срочное, официальный запрос выправлю потом. За мной будет должок. Все свитки пусть отсылает Лю Ян. Ты, Средняя Сестрица, лети к Лю Ян и останься с ней. Она изъявила желание помочь, и мне её помощь не помешает, пусть отдохнёт от возьни с жалобами. А ты, Младшая Сестрица, уж прости — тебе самая паршивая работа… Лети к Чернильному Сердцу, скажи, что я сегодня не буду заходить в департамент, а сразу отправлюсь в Срединный мир. Ведь дело не ждёт. Ну, вперёд!
Стрекозы вспорхнули с веера, обретая призрачную плоть; хоть на веере они были изображены чёрной тушью, в облике духов эти насекомые были бирюзовыми и полупрозрачными. Крошечными огоньками они понеслись исполнять поручения хозяина. Инь Фэй довольно улыбнулся: стрекозы были пока что лучшим его творением, выручали столько раз, сколько он и припомнить не мог.
Сам же магистрат заткнул веер, на котором теперь сиротливо покачивался лишь бамбук, за пояс и поспешил по улицам Юду. Его путь лежал туда, где взмыленные демоны вращали колёса гигантских подъёмников, переправляющих во Второй, Третий и другие ады, лежащие под Юду, вплоть до Бездны Неискупимых, где были навечно запечатаны монстры, чья возможность искупить совершённые грехи была призрачной. Эти подъёмники никогда не останавливались, как не останавливалась и работа Адской Канцелярии: именно отсюда грешники, скованные цепями из чёрного железа, отправлялись отбывать наказание.
Вид бедолаг, бредущих по Дороге Грехов, навевал определённые воспоминания. Ведь когда-то Инь Фэй сам был одним из них.
Грозные окрики стражников. Спуск вниз под ужасающий скрип цепей, в чёрную бездну, наполненную вонью и отдалёнными криками. Первый удар кнута — он остановился, уставившись на пролетающего над Юду дракона. Первое осознание, что душа мертвеца чувствует боль даже острее, чем плоть. Более того — мёртвые лишены такой роскоши, как потерять сознание или разум. Они никогда не сорвут горло от крика. Никогда не умрут, потому что и так мертвы.
Инь Фэй тряхнул головой; важно было сосредоточиться на работе, а не расчёсывать старые раны. В конце концов, сейчас он где? В застенках? Нет, он в ханьфу нежно-зелёного цвета, выстиранном и выглаженным руками лисичек-сестричек, спешит к чёрному дворцу, расположенному неподалёку от подъёмников. Поигрывая обсидиановой табличкой, Инь Фэй дождался, пока чиновник придирчиво проверит путевую грамоту — разрешение выйти в Срединный мир, и шагнул внутрь. Он оказался в большом зале, потолок которого поддерживало четыре колонны, украшенные изображением зверей — покровителей сторон света: тигр на западе, черепаха на севере, дракон — на востоке и феникс — на юге. В центре, на каменном полу были вырезана огромная магическая печать — массив перемещения. Инь Фэй шагнул в центр печати, подавляя невольное волнение, и чётко сказал:
— Речные Земли, город Лотосовая Заводь.
Он прикрыл глаза, когда иероглифы вспыхнули все разом; его как будто подхватил порыв тёплого ветра и бросил куда-то высоко вверх.
***
Миссии в Срединном мире не являлись редкостью, особенно для чиновников Дворца Цилиня. Существовал, однако, десяток правил, из которых главным было — дух умершего или демон не должен являться перед родственниками или людьми, которых знал при жизни. По этой причине чиновников никогда не посылали в места, где они родились и жили, пока не пройдёт минимум ста.
— Из чего можно сделать вывод, — пробормотал Фэй, вылезая из пещеры и глядя с лесистого склона на смутно знакомый силуэт реки, змеящейся по дну долины, — что с момента моей смерти прошло не менее сотни лет. А деревенька-то выросла до города неплохих таких размеров, ха!
Он глотнул вина из кувшина, прикидывая, какой облик ему принять. Безработного бродяги-сюцая? Мелкого торговца? Просто нищего попрошайки?
Нет, нет…
Инь Фэй прикрыл глаза, сплетая маскирующие чары. Острые уши закруглились, глаза из ярко-зелёных стали просто зеленоватыми. На бледные щёки вернулся румянец. Одеяние тоже менялось: белые одежды снизу, потрёпанная коричневая накидка поверх, сапоги с загнутыми вверх носами заменили поношенные сандалии. Исчезла чиновничья шапка и обсидиановая табличка на поясе, скрытые иллюзией, волосы завязались в простой пучок.
Осмотрев себя в зеркало, чиновник удовлетворённо кивнул. На него смотрел бродячий заклинатель-даос без отличительных знаков школы. Такая личность не привлечёт внимания и не вызовет лишних вопросов: нищих заклинателей да гадателей бродило по дорогам Поднебесной десятки, в основном шарлатанов и недоучек. Остался лишь последний штрих…
