особенности так называемые «евангелия» (греческое слово— добрая весть).
«Послания Павла» представляют собой по преимуществу сборник наставлений морального характера. Основное, что сразу бросается здесь в глаза читателю, — это резко выраженный социальный консерватизм. Именно из «Посланий Павла» христиане узнают о том, что каждый должен оставаться в своем звании («I послание Коринфской общине», глава 7, стих 20), что рабам следует «повиноваться своим господам, угождать им во всем, не прекословить, не красть, но оказывать всю добрую верность» («Послание к Титу», глава 2, стихи 9—10). Наряду с этим апостол неоднократно советует своим единоверцам не волновать себя чересчур напряженным ожиданием предсказанного им прихода спасителя и наступления торжественного божьего суда над угнетателями. Обещанное, конечно, исполнится, но, когда это будет, никому не известно! Поэтому все люди должны в любом случае жизни спокойно и добросовестно выполнять возложенные на них повседневные обязанности.
Легко заметить, что наиболее часто и настойчиво Павел обращался к рабам с призывом хранить покорность и смирение. Рабы в Римской империи являлись основными производителями. Их положение было особенно тяжелым. Именно их спокойствие вернее всего обеспечивало социальный мир. И вот почти в каждом из Павловых посланий слышится один и тот же постоянно повторяющийся мотив: «Рабы, под игом находящиеся, должны почитать господ своих достойными всякой чести» («I послание к Тимофею», глава 6, стих 1); «Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом» («Послание к Ефесянам», глава 6, стих 5) и т. д.
Характерно, что такую же беспрекословную покорность Павел считал обязательной вообще для всех жителей Римской империи и по отношению к верховной государственной власти. Впоследствии христианские священники в своих верноподданических монархических проповедях всегда ссылались на следующее изречение Павла: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от бога; существующие же власти от бога установлены» («Послание к Римлянам», глава 13, стих 1).
Чтобы повысить авторитетность своих слов, Павел прямо называет себя апостолом, проповедующим учение Христа. Во времена Павла стали все упорнее распространяться слухи, будто бы давно обещанный небесный спаситель уже однажды являлся на землю и лично оставил людям пример величайшего смирения. Никаких фактов о земной жизни Христа Павел не сообщает: очевидно, эти «факты» тогда еще не были придуманы. Но, конечно, не случайно, что спаситель у Павла принимает на земле образ раба и тем самым как бы свыше утверждает необходимость рабства. Вот что мы читаем об этом в «Послании Павла Филиппийской общине», глава 2, стих 6–8: «Он, будучи образом божьим, не почитал хищением быть равным богу; но уничижил себя самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной».
Ничего не зная о жизни Христа, Павел, тем не менее, говорит о его смерти на кресте и о его воскресении из мертвых. Крест являлся в ту эпоху обычным орудием казни, применявшимся именно к рабам, а что касается воскресения, то оно сообщало спасителю ореол непререкаемой божественности, уподобляя его наиболее популярным языческим богам: греческому Дионису, египетскому Осирису, фригийскому Аттису и другим. Вера в воскресение особенно импонировала униженным, отчаявшимся людям того времени, когда господствовали «всеобщая апатия и деморализация» (Ф. Энгельс). Образ умершего и воскресшего бога символизировал отрицание смерти и вечную жизнь за гробом, которая так привлекала к себе тех, кто был не удовлетворен реальной действительностью. Но вместе с тем идея загробного блаженства чрезвычайно устраивала идеологов эксплуататорского класса, считавших это блаженство вполне достаточным вознаграждением для трудящихся. Поэтому древнеязыческий сюжет о смерти и воскресении бога последовательно развивается в новую, христианскую сказку об искупительной божественной жертве за людские грехи и о даровании искупленным людям небесного рая.
Таким образом, если в «Откровении Иоанна» Христос должен был в грозе и буре сойти с неба, чтобы установить лучшую жизнь на земле, то в «Посланиях Павла» Христос в смиренном обличии раба умирает на кресте, искупает своей смертью грехи человечества и с земли восходит на небо, открывая за собой дорогу всем искупленным его жертвой. Как видим, ранний миф о Христе-освободителе в дальнейшем сменился качественно иным мифом о Христе-искупителе.
Следующий и крупнейший шаг в процессе христианского мифотворчества был сделан неизвестными авторами евангелий, написанных с целью заполнить зияющий пробел в «Посланиях Павла», который, по остроумному замечанию одного исследователя, «лучше знал деятельность Христа на небе, чем на земле». В евангелиях Христос впервые получает черты реальной исторической личности; здесь даже сделаны попытки определить время и место его земной жизни. Евангелий появилось довольно много, примерно до пятидесяти, но впоследствии руководители христианской церкви признали из них каноническими, т. е. законными, только четыре, а все остальные были объявлены еретическими и подлежащими уничтожению. Понятно, что такая решительная мера была вызвана желанием церковных руководителей по возможности скрыть вопиющие противоречия между евангелистами (авторами евангелий); но даже и в тех произведениях, которые вошли в христианский канон, имеются достаточно существенные разногласия.
Евангелия создавались в середине II века, по всей вероятности в период, наступивший после неудачного восстания иудеев в 132–135 годах под предводительством Симона Бар-Кохбы, провозглашенного Мессией. Христиане не только не принимали никакого участия в этом восстании, но, напротив, относились к нему отрицательно. Вообще между проповедью смирения, которая становилась все более характерной для христиан, и мечтами иудейских мессианистов, желавших освободить свою родину от иноземного ига, давно уже легла непроходимая пропасть. Поэтому напуганные восстанием Бар-Кохбы духовные вожди христианства были особенно заинтересованы в том, чтобы как можно резче отмежевать себя и свою новую религию от политически скомпрометированного иудаизма. И вот составляются евангелия, где Христос изображен не только божественным искупителем грехов человечества, но и реальной исторической личностью, к тому же еще пострадавшей от злобных происков иудейского народа. Именно иудеи, начиная с царя Ирода и кончая первосвященниками Анной и Каиафой с их презренным агентом Иудой-предателем, выводятся здесь в качестве злейших гонителей и палачей праведника Иисуса.
Однако ни история, ни география, служащие в евангелиях необходимым фоном для придания правдоподобия картине, не выдерживают решительно никакой критики. Приурочив события своего повествования ко времени первых римских императоров Августа и Тиберия, евангелисты не могли дать сколько-нибудь точных сведений об этой эпохе, так как слишком плохо знали ее. Их главной задачей было связать вымышленную ими историю Иисуса Христа с формальными данными некоторых «пророчеств» о будущем Мессии, имевшихся в иудейских священных книгах. Таким способом они надеялись доказать, что только Иисус — единый истинный Мессия, а все остальные, выдававшие себя за Мессию, как Бар-Кохба или те, кто назовется им позднее, — самозванцы и лжецы.
